На румбе — Полярная звезда
Шрифт:
…Быков был одет по-парадному. В тужурке с Золотой Звездой на груди. Воротничок и манжеты рубашки ослепительно белые, брюки безукоризненно отглажены, ботинки отливали зеркальным блеском.
И хоть он всегда был подтянут и аккуратен, но сегодня казался каким-то необычно торжественным и, как сначала почудилось Сергею, немного отстраненным, как бы волей приказа оторванным от них, своих недавних подчиненных.
Но уже первые слова: «Чуть было не опоздал, ребята» вернули катерникам прежнего своего командира, жизнерадостного и немного ироничного,
Улыбки расцвели на лицах молодых лейтенантов. «Чуть было не опоздал…» Как бы не так. Разве мог бы он опоздать? Ни за что!
— Какие вы все у меня уже взрослые, — тепло сказал Быков и подчеркнул: — Самостоятельные. Удачи вам в службе, попутных ветров и семь футов под килем. Пишите в Ленинград.
Сергей протянул ему конверт:
— Здесь, Василий Иванович, адрес и письмо к тетке. Если что, останавливайтесь у нас. Там вам будет удобно.
— Спасибо, Стрелков. Ну, не смею более задерживать, — обернулся он к комдиву.
— По катерам! — скомандовал Турков и двумя руками крепко пожал руку Быкова. — До встречи, Василий Иванович. Не забывай.
Бухта наполнилась гулом двигателей. По старой флотской традиции, Быков лично сбросил с кнехтов швартовные концы, и катера один за другим выползали на линию выходных створов. Но катерники еще долго видели одинокую фигуру своего командира, в последний раз провожающего их в море.
«До свидания, Василий Иванович! — повторял про себя Стрелков. — Спасибо за науку! Всего, всего вам доброго!»
Берег отодвигался все дальше. Исчезали очертания отдельных предметов. Скоро все для Сергея слилось в плотную зеленую стену, в которой, как ему казалось, он все же различал еще два небольших штриха: один у уреза воды, темный — Быков, другой, повыше, на сопке, белый — Катя.
НА РУМБЕ — ПОЛЯРНАЯ ЗВЕЗДА
ТОЛЬКО ОДИН ДЕНЬ
Командир подводной лодки, капитан 1 ранга Каширский, посмотрел на мой, разбухший от книг, изрядно потрепанный чемодан и улыбнулся:
— Опять свой необъятный готовите? Для меня там, авось, тоже найдется что-нибудь историческое?
— Есть и это…
В дверь постучали. И в проеме показалась солидная фигура торпедного электрика старшего матроса Фролова. Увидев командира, он почтительно застыл.
— А-а, Фролов, ивановский витязь! — весело приветствовал его Каширский. — Мастер неоригинального жанра, специалист по переносу тяжестей! Небось за чемоданом пожаловал?
— Так точно, товарищ капитан первого ранга, — гаркнул Фролов.
— А дотащишь? — усомнился командир. — Не чемодан, а скала. От палубы не оторвешь.
— Ничего, осилим…
Фролов подошел к чемодану, примерился, как тяжелоатлет к штанге, и неожиданно легко вскинул его на плечо.
— Разрешите идти?
— Иди, — почтительно поглядел на него командир. — Ну и силен ты.
— Есть
Нет, он не просто силен, он — богатырь!
Помнится, пришли мы из плавания, машину с вещами отправили в казарму, а сейф командирский забыли загрузить. Тогда кто-то из офицеров в шутку и скажи: «Да ладно, Фролов пойдет на базу и прихватит его с собой». Все улыбнулись, а Фролов, присутствовавший в отсеке, понял это как приказ. И через полчаса дверь в мой кабинет распахнулась и ввалился Фролов… с сейфом на спине. А мы потом вчетвером сейф этот с места сдвинуть не могли…
Накануне выхода в длительное плавание каждый еще и еще раз осматривался — все ли взято, ведь в море уже поздно будет думать об этом.
— На довольствие Нептуна не резон переходить, — шутил по этому поводу старшина команды снабжения Гриша Артюхов.
По его линии особо много было всяких загрузок, и крутился он, по собственному выражению, «как вентилятор».
Каждый сантиметр площади на подводной лодке строго взят на учет и предназначен для определенной цели. Потому-то при подготовке к «автономке» лодку загружают самым необходимым, без чего в море жить невозможно: топливо, оружие, продовольствие, все виды НЗ, специмущество боевых частей и служб, минимум личных вещей.
Берутся в поход и книги: политические, технические, справочные, художественные. Цену им определяло само море. И вот со временем скомплектовался у меня чемодан, поднять который мог только Фролов. И было там — самое-самое.
Неизменным успехом пользовались русская и зарубежная классика, исторические романы, морские повести и рассказы, книги из серии «Эврика», фантастика и приключения. В почете была и поэзия с тысячелетним диапазоном по времени — от Омара Хайяма до Василия Федорова.
Итак, чемодан с книгами отправлен на лодку. Что теперь на очереди?
На очереди была кинобаза. К чести нашего тыла надо сказать, что выбор фильмов на кинопрокатном пункте был довольно богатым. Но, стараясь определить в «работу» все киноленты, работники проката составили свои рекомендательные списки с учетом знаменательных дат и праздников. А нам для долгого плавания нужны остросюжетные, флотские, о природе и мультфильмы.
— Все хотят остросюжетные, всем подай флотские, — возразила работница кинобазы. — А кто будет брать эти?
Она кивнула на списки.
— Возьмем и эти, пригодятся, — пошел я на компромисс. — Только учтите и наши просьбы.
На том и порешили к обоюдному удовлетворению.
Командиру отобранные фильмы понравились:
— А «Чапаева» взял?
— Взял, взял.
Кинофильм «Чапаев» мы брали во все походы и знали его наизусть. Он пользовался у подводников неизменным успехом. Я даже заметил, что отдельные фразы из фильма перекочевали в разговорную речь.
…После обеда втайне от всех я хожу по квартирам офицеров и сверхсрочнослужащих, особое внимание уделяя тем, у кого среди экипажа в период плавания будут дни рождения.