На самом дне

Афинский Владислав

— Боги?

— Не совсем. Боги в сегодняшнем понимании не имеют с ними ничего общего. Более того, сегодня даже смертный может стать одним из членом пантеона высших. Младшим богом. Но есть также Старшие. Чёрный Кузнец или Хария, рождённые не из плоти, они являются воплощениями тех или иных сущностей мироздания. Как раз они и являются прямыми потоками Творцов, следовательно существуют с нулевой эры. Но зачастую им нет дела до Совета. Они выше этого, как были выше и те, кто их сотворил.

— Как много информации… Даже как-то сложно всё это воспринять…

— Это верно.

— А Этий же тоже получается Творец? Он тоже ушёл или остался

в Эдеме?

— Этий один из Творцов. На второй вопрос я ответить не могу. Ведь те, кто способен создавать вселенные, вполне может просто не хотеть, чтобы мы о них знали. Быть может они действительно ушли, быть может они скрытно наблюдают, как знать…

— А что ещё известно про Творцов? Это как Владыки Света и Тьмы, но могущественнее?

— Владыки Света и Тьмы не являются творцами. Творцы это сами Арос и Миос. Сам Свет и Тьма, Щедрость и Жадность, Порядок и Хаос, Определенность и Неопределённость, Уверенность и Сомнение, Решение и Проблема… Список можно продолжать очень долго, но всегда они в паре и никогда не утихает их спор.

— Не понимаю…

— Не всё сразу. Всё приходит со временем, в том числе понимание, пусть и часто опаздывает, — доброжелательно улыбнулся хранитель. — Я тоже многого до сих пор не понимаю.

— А почему у вас такой странный акцент? Вы как-то слова совсем иначе произносите.

— Верно. Ваш язык не мой родной, пусть я и был когда-то человеком.

— Вы были когда-то человеком?

— Верно. Чуть больше двух с половиной тысяч лет я попал в Эдем. Проводил десятилетия в общении со своим хозяином, упорядочивал его библиотеку, но время моё подходило к концу. Мой организм создал проблему. Тогда мой хозяин предложил мне решение. Правда я лишился чего-то в момент переноса. Долго мучался вопросом: кто я… Наверное лишь тень прошлого себя. Многое я уже забываю, но стоит лишь закрыть глаза… Я как сейчас вижу свой родной город, торговые суда в богатом порту, выступления философов и щиты храбрых воинов, на которых изображена сова. И ночное небо… — голем указал на потолок, где иллюзия приняла другой вид. — Ни одной из этих звезд я больше никогда не увижу снова, столь далеко мой мир.

— Ух ты… А на что похож был ваш мир?

— О, не столь сильно отличался от так называемых миров Совета. Одежда немного иная, архитектура и культура со своими нюансами, но смертные везде одинаковые…

— А расскажите больше?

— Если желаете. Время у нас ещё есть.

Ада провела в разговорах с хранителем долгие часы, пока на улицы Сароса не опустилась темнота с новой порцией снега. Она получала ответы, которые создавали лишь больше вопросов. Хотелось провести здесь чуть больше времени, но пора было закруглятся.

— Ваш хозяин ждёт вас уже два часа, — вежливо напомнил хранитель, который видел каждый угол гигантского музея.

— Верно. Наверняка ваше время стоит очень дорого, — опомнилась рабыня.

— О-о-о… нет. Экскурсия абсолютно бесплатная.

— Бесплатная? Но…

Ада внезапно замолчала, так и не озвучив свой новый вопрос. К девушке вдруг пришло то самое вечно опаздывающее понимание. Теперь становилось понятным, почему здание такое заброшенное, почему здесь нет других посетителей, почему никто не знает об этом проходе. И дело не в чарах, и не в магии…

— А добровольное пожертвование можно сделать?

Рабыня извлекла из кармана золотой. Кто-то выронил или бросил его с трибуны вовремя одного из выступлений. Деньги в результате собирали

и передавали победителю или победителям. Ада хотела отдать его хозяину, но тот отказался. Это была награда от зрителя для этиамария. Куда деть деньги рабыня не знала, всем необходимым её обеспечивал хозяин.

— Это немного, но большего у меня нет.

— Благодарю вас, любезнейшая, — как-то совсем неловко хранитель принял золотой и ненадолго застыл. — Я проведу вас к господину То… господину Бальмуару.

Ланс встретил свою рабыню в главном холле, после чего попрощался с големом.

— Что-то не так? — уже снаружи спросил аристократ. — Неужели хранитель не смог ответить на твои вопросы?

— Нет, дело не в этом… Просто грустно как-то стало…

На это Ланс ничего не ответил. Он прекрасно понял, что сейчас у Ады на душе по одному лишь тону.

— А это место всегда было таким? — спросила рабыня уже на оживлённой улице.

— Почти всегда.

— Но почему? Почему место с такими знаниями стоит заброшенным, скрытым за этими глупыми яркими вывесками? Почему все эти… эти… несут баснословные суммы во всякие бордели? Почему за какую-то бесполезную игрушку, тряпки и безделушки отдают сотни монет, а на экскурсии к хранителю даже бесплатно не ходят? Это только здесь? Может в Акероне по-другому? Или в сердце Эдема?

— Боюсь, что нет, — тяжело вздохнул Ланс и покачал головой. — Не знаю, как так получилось, но смертным действительно почему-то важнее потрахаться, вкусно пожрать, понтоваться новыми бесполезными, но дорогими игрушками, чем узнать об истории хотя бы собственного мира… Хотя бы за прошлый век… за прошлое десятилетие… Но справедливости ради должен заметить, что в других мирах ситуация немногим лучше. Между выбором бесплатного посещения музея или бесплатной выпивкой в баре, большинство выбирает второе. Но всегда есть исключения, даже в захлёбывающемся в гордыне, лицемерии и разврате Эдеме.

— Всё равно грустно… Почему бы раз в неделю, не выделить час времени для чего-то большего, нежели глупого потребления? Неужели это так сложно?

На это Ланс ничего не ответил. Он и сам часто задавался этим вопросом. Но, видимо, для многих это действительно слишком сложно.

Глава 35

— А мы к ним будем ещё заходить, хозяин? — спросила рабыня, перехватывая ручку чемодана поудобнее.

— Как знать. — Ланс пожал плечами. — Всё зависит от свободного времени, которого вряд ли будет много. Нам предстоит многое сделать.

Ада ещё раз обернулась. Вывеска «Золотого окуня» уже находилась почти в конце улицы и была еле видна, но под ней всё также продолжал стоять зверолюд, который наблюдал за уходящим аристократом. Вульф даже всех своих рабынь собрал, чтобы проводить своего лучшего клиента.

Ада попала в этот мир совсем недавно, меньше полугода назад. При этом первый свой месяц девушка провела в трущобах. Не так уж долго рыжеволосая рабыня жила и в таверне, но всё равно успела привыкнуть.

Тем более «Золотой окунь», как и его владелец, сильно выделялись на общем фоне Сароса. Все в Эдеме стремились к личной выгоде, удовлетворению своих желаний и амбиций. Несмотря на все эти украшенные улицы и дороги с подогревом, Эдем отдавал холодом безразличия. Из рабов же и вовсе выжимали всё до последней капли. Рабовладельцев волновала лишь прибыль. Это Ланс рассказывал Аде много раз, но лишь сейчас девушка начинала понимать всю суть этих слов.