На счёт "два"...
Шрифт:
Ксюша, сколько ни пыталась, урезонить брата не могла. Его артистическая натура требовала, чтобы за триумфом обязательно наблюдали. А в своём успехе действующий чемпион Москвы не сомневался.
Слабое место Игоря Орлова тоже было известно. Сестра. Знавшие двойняшек давно понимали, Орловых лучше не цеплять. Вдвоём они — страшная сила. И от такой казалось бы спокойной Ксении можно выхватить резких слов в свой адрес, если задеть Игоря.
Ничего не предвещало конфликта, когда на уроке физкультуры мальчики играли в футбол с параллельным классом, а девочки на соседней площадке — в пионербол. Проходя мимо
Через час в кабинете директора был старший Орлов. Игорь наотрез отказывался рассказывать подробности произошедшего.
— Он Ксюшу оскорбил, — упрямо твердил младший Орлов, глядя в пол. Произнести вслух фразу, сказанную в адрес его сестры, у Игоря не поворачивается язык.
Ксения сидела тут же, красная, как рак. И тоже повторяла: "Пахомов сказал гадость." Ксюше было очень стыдно. Повторить папе и директору то, что услышала, она не могла. Слезы накатывали. Её трясло.
Всегда такой спокойный Володя чуял, что дети не договаривают. Сам виновник утверждал, что "ничего вообще не говорил".
— Хорошо, я понял. Кто был на поле?
— 8а и 8б. У них игровые уроки, — директриса тоже не знала, что делать. Володю, несмотря на его молодость, она побаивалась. Особенно его холодного взгляда, которым он смерил соперника сына, и теперь смотрел на неё.
— Дадите мне десять минут? Я сейчас вернусь.
Орлов вышел в коридор. Там толпились одноклассники всех конфликтующих сторон. Спорили. Володя постоял минуту рядом. Прислушался. И услышал то, что хотел. Несколько раз дословно прозвучала фраза, сказанная его дочери. Володя вернулся в кабинет директора.
— Ксюша, Игорь, на выход. Сын, держи ключи от машины. Ждите меня.
Дети молча поднялись, Игорек взял сестру за руку, вывел из кабинета. Мимо одноклассников увёл на улицу к машине.
— Тебя как зовут? — Володя развернулся к виновнику.
— Сергей.
— Сергей, у тебя есть сестра?
— Да, Машка. Она в пятом классе, — Пахомов не понимал, к чему клонит отец Орловых.
— А теперь, Сергей, представь, что года через два-три кто-то унизит твою сестру. Так, как ты сегодня унизил мою дочь. Как ты поступишь?
Пахомов побледнел, тяжело плюхнулся на стул. Обхватил голову руками.
— Поедем мы, Анна Михайловна, с Вашего разрешения. Ксюшу в чувство приведём. А Сергей подумает, как ему быть.
Поздно вечером в квартире Орловых зазвонил телефон. Володя взял трубку. Звонил отец Сергея Пахомова. Просил разрешения поговорить с Ксенией и Игорем. Ксении он принёс свои извинения. Потом дал трубку Сергею. Тот тоже просил прощения. Ксюша слушала и хотела, чтобы этот разговор поскорее закончился. Она практически силой сунула трубку Игорю. Была его очередь принимать извинения от обоих Пахомовых.
— Пап, что ты ему сказал? — Игорю было интересно, как отцу удалось узнать правду.
— Я ему предложил встать на твоё место.
Глава 23
23.
В их доме не курили. И выпивали разве что шампанское в праздники да домашнее вино, за изготовление
К пьяным у Ксюши и Игоря было настороженное. Ещё помнились рассказы Нади, что её отец каждый раз попадал в неприятности и потом в тюрьму именно нетрезвым, и то, что у их соседей по детской спальне — Ирочки и Славика Новиковых родители погибли по вине пьяного водителя.
С их графиком учёбы и тренировок приобретать вредные привычки было негде и некогда. И если Ксения к положению "белой вороны", которая ещё ни разу не пила пиво и не целовалась с мальчиком, относилась прохладно, то Игорь не желал никому и ни в чем уступать. Его не так просто было взять "на слабо", но однажды и этот бастион дрогнул.
С мальчишками во дворе Игорь общался редко. Они с сестрой учились на другой стороне железной дороги, а местные в основном ходили в школу в соседнем квартале.
Во второй половине августа Орловы уже приехали со всех сборов. "Бандиты" должны были в сентябре пойти в садик. Свобода последних дней без школы манила. Игорь много играл в футбол во дворе. Ксюша предпочитала, как и раньше, посиделки на балконе с книжкой.
Запретов для них было не так много. Но если что-то запрещал отец, обращаться к маме было бесполезно. Гулять на улице после 23.00 было из разряда папиных "нельзя".
Наигравшись в футбол, дворовая компания засобиралась в гаражи. Там у бати Мишки Сазонова был пустой бокс, где Мишка хранил мопед, а ещё собирались разные компании. Игоря тоже позвали. Часы показывали без десяти десять. Время было. Отказаться от приглашения — выглядеть странно среди ровесников. И Игорь пошёл с твёрдым намерением быть дома вовремя. Ксюша с балкона махнула ему рукой. Он приложил палец к губам. Сестра кивнула.
Сначала по кругу пошла полторашка пива. Всё отпивали, одобрительно крякали, передавали бутыль дальше. Игорь тоже отпил. Вкус кислый, противный, но не показывать же, что он пьёт такое впервые. Пиво как-то странно подействовало, живот скрутило. А по кругу к Игорю уже пришла бутылка чем-то более крепким. Это глоток дался легче, сахара там было больше. Но дал уже по голове. Перед глазами стало туманно. Увидев перед собой сигарету, он отрицательно помотал головой. Но фраза "это ж не сигареты, так, баловство с травкой, или тебе папа запрещает", успокоила. Раз не сигарета, то ничего страшного. Вкус и запах были сладкие. И ничего ему никто запретить не может. Тем более, что отец у него не настоящий. Стало горько и обидно. Мысли заметалась вокруг строгостей родителей. С чего это они вообще решили, что могут ему что-то запретить. Вон мелким своим пусть запрещают, сколько хотят. Потом вдруг спать захотелось.
Когда Игорь очухался, народу в гараже поубавилось. Держась за стены, вышел на улицу, его стошнило. Вспомнил о своём намерении идти домой. Старательно вглядываясь в темноту, двинулся в нужном направлении.
Оказавшись в квартире, не стал зажигать свет. Пошёл на кухню. Во рту было гадко, хотелось пить. Едва сделал глоток, резко зажёгся свет. В дверях стоял отец. С размаху ударил Игоря по руке. Чашка прокатилась по полу. Не разбилась.
Прибежала мама, дёрнулась в сторону Игоря, но отец не пустил. Быстрыми шагами притопала Ксюша. Сверкнула на него глазами. Не выдала. Но была зла на него, как черт.