На Северо-Западном фронте (Сборник)

Неизвестен 3 Автор

– Товарищ старшина, получено важное задание. Командующий воздушной армией приказал корректировать огонь артиллерии днем и в сложных метеорологических условиях, с одновременным ведением наблюдения за полем боя. Сегодня с наступлением темноты вы вместе со штурманом должны вылететь в Толокнянец. Каждый из нас мог быть послан на такое задание. Но чтобы вот так сразу, без подготовки! И я заколебался.

– Товарищ полковник, я ле-1ал на связь, на разведку, бомбил, разбрасывал листовки, возил продукты и боеприпасы. Северо-Западный фронт всему научил. Но корректировкой никогда не занимался. Боюсь не справлюсь.

–

Ты не горячись. Я еще не кончил. Садись, - приветливо предложил полковник.

В голове роилось столько мыслей, что я даже не обратил внимание на предложение командира. Продолжал стоять. "Какие еще подводные камни обрушатся на меня?"

– На аэродроме Толокнянец

вы встретитесь с представителем штаба артиллерии 11-й армии, получите подробный инструктаж.

Тут Воеводин остановился, затянулся трубкой, обвел меня глазами с ног до головы, как бы спрашивал: "Не подведешь?" Я только чувствовал, как горят мои щеки.

– С этого момента вы будете находиться в распоряжении начальника штаба артиллерии... Вот и все, - закончил он.

– - Будет выполнено, товарищ полковник. Разрешите идти?

– Кто пойдет с вами за штурмана?

– Разрешите взять с собой лейтенанта Зайцева?

С Алексеем Дмитриевичем Зайцевым я знаком уже давно. Мы с ним сделали не один десяток боевых вылетов и хорошо сработались. Алексей покорял всех своей скромностью, трудолюбием и штурманским мастерством. Его любили все от рядовых до командования полка.

Я сразу понял, что выполнить новую и столь необычную задачу будет легче, если со мной полетит штурманом именно Алексей Зайцев. И я очень обрадовался, когда Воеводин, подумав, сказал:

– Согласен. Решение правильное. Но я еще раз прошу вас, товарищ Шмелев, отнеситесь к заданию серьезно. А самое главное - берегите себя.

Воеводин подошел ко мне и обнял:

– Смотрите, я на вас надеюсь. А теперь идите. В дом вошел на цыпочках. Все еще спали. Тихо разбудил Зайцева:

– Леша, вставай, дело интересное есть. Вставай! Я только что о г командира полка.

Эти слова прогнали с него сонливость. Зайчик (так мы его шутливо называли) быстро оделся. Вышли на улицу, и здесь я передал ему во всех деталях разговор с Воеводиным. Алексей сразу загорелся:

– Что ж, поработаем вместе с артиллеристами! Они народ хороший. Главное - найти с ними понимание. Алексей сощурил свои серые глаза и добавил: "Согласного стада и волк не берет". Так учит народная мудрость...

Вечером вылетели в Толокнянец. В задней кабине По-2 си-цели Зайчик и техник звена нашего самолета Евгений Дворицкий.

Прилетели на аэродром. Точнее, это была обычная посадочная площадка, разбитая позади колхозных сараев. Площадка небольшая, окруженная с трех сторон лесом. В глубине леса находились капониры для самолетов. Дворецкий стал готовить машину к вылету, а мы с штурманом направились на поиски штаба. За деревней увидели овраг, а в нем - множество землянок. Здесь и располагался штаб армии. Разыскали начальника разведотделения штаба артиллерии майора Константина Николаевича Мельникова. Когда мы доложили, что прибыли в его распоряжение, Мельников очень обрадовался и вместе со своим помощником капитаном Василием Федоровичем Ростовцевым стал выяснять наши познания в артиллерийских вопросах, в частности, доводилось ли нам

корректировать огонь артиллерии. Мы признались, что ничего в этих делах не смыслим. Артиллеристы тут же принялись нас просвещать.

К концу беседы мы уже в общих чертах представляли себе организацию и порядок ведения корректировки. Майор Мельников дал нам несколько свежих военных журналов, в которых имелись статьи о корректировке огня. Мы их штудировали несколько дней. Потом начальник штаба артиллерии 11-й армии полковник Иван Никитович Ганже приказал направить нас в полк, с которым мы должны были вести боевую работу.

Прибыли в 1235-й пушечный артиллерийский полк (им командовал полковник Николай Гаврилович Пастух). Почти двое суток мы находились на огневых позициях батарей, где на практике познакомились с процессом подготовки и ведения артиллерийского огня. Затем вместе с командиром полка разработали план совместных действий. Предусматривалось, что экипаж должен обнаружить цель, сообщить ее местонахождение и вызвать огонь артиллерии. Затем следить за разрывами и в необходимых случаях давать поправки. Еще раз уточнив вопросы взаимодействия и связи, мы выехали в Толокнянец.

По дороге в автомашине я рассказал Зайчику, что в детстве учился в специальной школе-десятилетке, которая готовила учащихся к поступлению в артиллерийские училища.

– Значит, тебе и карты в руки, - засмеялся штурман. Выло уже темно, когда подъехали к Толокнянцу. В небе слышался, знакомый стрекот пролетавших По-2. Они шли к линии фронта, а через некоторое время возвращались обратно.

– Сегодня наши бомбят Рамушево или Бычково, в тот район идут, задумчиво сказал Алексей.

– Леша, а ведь наши последние бомбометания с несколькими заходами имеют нечто общее с корректировкой. Помнишь, когда бомбили батарею у Омычкина? За четыре захода мы сбросили четыре бомбы. После каждого захода ты еще вносил поправки...

– Удачный вылет был, - подтвердил Зайчик.
– А ты прав, мы действительно корректировали ... сами себя.

– Вот видишь, значит, уже вели корректировку, но только ночью, и ты, если не собаку, то по крайней мере щенка съел в корректировке, - в заключение пошутил я.

Конечно, бомбометание и корректировка артиллерийского огня не имеют ничего общего. Бомбометание производит штурман с быстро летящего самолета с помощью специальных прицелов. При корректировке же огонь ведется из орудий крупного калибра артиллеристами по их расчетным данным. Экипаж самолета является как бы "глазом" артиллеристов, выдвинутым в район расположения цели.

На следующий день погода улучшилась. Облачность - 300 - 500 м. Можно лететь. На рассвете перелетели на новую площадку, поближе к переднему краю и боевым порядкам полка, с которым должны были работать. Дозаправив машину, снова пошли в воздух. На этот раз для отработки связи самолета с командным пунктом артиллерийского полка и на разведку батареи противника. Высота полета 30 м. Летели от деревни к деревне, от леса к проселочной дороге. Над позициями зенитчиков делали один-два виража, и Зайчик приветливо махал артиллеристам. Перед вылетом штурман получил в штабе схему расположения наших зениток и договорился с командованием, что в случае атаки истребителей противника самолет-корректировщик сразу же уходит под прикрытие зенитных батарея.