(На)следственные мероприятия
Шрифт:
– Это был мой выбор. Понимаешь? А сейчас… – Я невольно дотронулся пальцами до ленты. – Ты выбрал за меня.
– Я имею право принимать такие решения.
– Не в моей жизни!
Наверное, прозвучало слишком зло, потому что дед заметно помрачнел.
– Я имею право. И буду им пользоваться. Буду делать все необходимое, чтобы жизнь моего внука не оборвалась раньше, чем этого пожелают ками. И даже когда они пожелают… Я постараюсь сказать свое слово в этом споре.
Он говорил… Наверное, так, как я хотел бы, чтобы он это делал. И если бы
– Мне ничего не угрожает!
– Я позабочусь, чтобы так все и оставалось, – пообещал Тору-сама. – По крайней мере, тот человек больше никогда не окажется рядом с тобой.
– Какой человек? – переспросил я, уже предчувствуя неприятности.
– Который тебя похитил. Хотя не могу не признать: он достаточно смел. И верен своей хозяйке. Кто-то менее отважный и преданный вряд ли решился бы вот так, в открытую, у всех на виду, вернуть тебя. Безопаснее и проще было сообщить анонимно. Конечно, в этом случае я бы не отступился, пока не нашел виновных, но… Да, он определенно достойный противник. Но это не значит, что не найдется кто-то сильнее.
– Да о ком ты говоришь?!
– Молодой человек, с ног до головы покрытый странным рисунком. Я сначала подумал, что этот узор имеет какое-то особое значение, но попытки расшифровки ничего не дали.
Ах, значит, мы обсуждаем все-таки Моргана? И что тогда, демоны меня раздери, означает это: «больше никогда не окажется рядом»?!
– Что ты с ним сделал?
– Ничего. Пока ничего. Только предупредил, чтобы он не приближался к тебе.
– Не трогай его! Ни в коем случае!
На меня посмотрели с удвоенным интересом. Ну разумеется, после такой-то горячности, проявленной при упоминании непонятно кого…
– Не трогай его, – повторил я уже спокойнее.
– Есть что-то, о чем я должен знать? – спросил Тору-сама.
Да. Куча всяческих вещей. Но только я не могу произнести о них ни слова, потому что это поставит под удар все и всех. А дедуля с его, как понимаю, необычайно широкими возможностями способен добраться до Моргана в два счета и…
Нет, об этом даже думать не хочется!
– Возможно, было бы безопаснее его ликвидировать. Хотя лично я с большим удовольствием предложил бы ему работу, не думаю, что такой человек часто меняет хозяев.
Ликвидировать?! И он так просто произносит это слово? Так беспечно, равнодушно, легко… А еще неожиданное упоминание про «работу» и «хозяев». Какие услуги может оказывать Морган в его нынешнем живописном облике? Да он же выглядит, как…
Бандит с большой дороги. И если дедушка говорит, что мог бы взять его на работу, это означает очень простую вещь. Либо Тору-сама не гнушается «действенных и эффективных мер» в своем бизнесе, либо…
– Ты сказал, что меня вернули у всех на виду. Можно спросить, у кого именно на виду?
Он почувствовал, что в моем вопросе скрыто намного большее, чем простое любопытство. Но не стал лукавить:
– Перед
– Кланов?
– Я предпочитаю называть это «семьей». И мои коллеги, ведущие свое происхождение из Италии, тоже.
О ками! Он не ответил прямо, но его ответ все равно попал точно в цель. Семья, значит? Теперь все понятно.
– И когда ты собирался сообщить мне о… Обо всем этом?
– Я надеялся, что случая так и не представится.
Дедушка-мафиози? Отличная новость. Правда, подозреваю, что кое для кого это давно уже не новость. Например, для Барбары. Да и для…
– Все равно. Не трогай его.
– Как пожелаешь. Хотя…
– Я сам его убью. Когда представится удобный случай.
Морган, Морган, Морган… Жаль я не видел твое лицо, когда ты узнал, хм, особенности моего происхождения. Что ты тогда подумал? Ну, удивился конечно же. А еще?
Это ведь не может стать проблемой? Не может? Я же знаю, как ты относишься ко всему, что выходит за рамки. И за рамки закона в том числе. Тебе это не очень нравится. По крайней мере, все выходящее из ряда вон почему-то постоянно и неуклонно задевает что-то там, глубоко внутри тебя. Может быть, поэтому когда ты срываешься, то начинаешь творить вещи еще более странные, чем обычно? Иногда я даже жалею, что толком не видел тебя в такие моменты, хотя не доверять скупым рассказам той же Барбары у меня нет оснований.
Она вскользь упоминала, что, срываясь, ты чувствуешь себя более свободным. А мне почему-то думается наоборот. Те несколько минут, в течение которых мы имели «счастье» недавно сталкиваться, я видел перед собой вовсе не свободного человека. Наоборот, выглядело так, будто ты едешь по узкому тоннелю, где вроде можно рваться вперед с невозможной скоростью, но зато не повернуть ни вправо, ни влево, пока не доберешься до самого конца. До света в конце то есть.
– Этот человек имеет для тебя какое-то особое значение?
Ну что тут можно сказать? Только:
– Да.
К сожалению, психофизическое состояние Моргана – лишь одна часть проблемы.
– Как долго ты намерен держать меня тут?
– Пока не нагляжусь вдоволь.
Потрясающий ответ! Я что, гравюра Хокусая, чтобы на меня любоваться?
– У меня, знаешь ли, есть обязательства. Перед обществом например. Или ты не в курсе насчет моей работы?
– Не обижай дедушку! – шутливо погрозили мне пальцем. – Я готовился к нашей встрече.
– Тогда ты понимаешь, что, если я в ближайшее время не появлюсь или не откликнусь…
– За тобой придут? Пусть. Я хочу на это посмотреть.
Уверен в своей неуязвимости? Похоже на то. И пожалуй…
Он прав. Даже Барбара, при всей ее прямоте и бесстрастности в принятии важных решений, не отважится пойти на штурм дома, в котором находится глава очень большой и очень недружелюбной к представителям закона организации. Что же получается? Куковать мне здесь, пока дед не удовлетворит свои потребности в родственном общении?