На службе Отечеству, или Пешки в чужой игре
Шрифт:
— Я — на службе Отечеству? — Глебов покачал головой. — Не могу поверить, что вы серьезно! Кто внушил вам эту глупость?
— Не знал, что вы считаете меня глупцом.
— Раньше не считал. Но судя по тому, что вы мне сейчас предлагаете, господин Витте.
— Если вы сможете вернуть переписку, а также добудете документы, подтверждающие, что американцы имеют тайный договор с японскими властями, мы избавим Россию не только от войны. Станет возможным успокоить массы — Государь примет общенародный Манифест. Революция пойдет на спад.
— Господин Витте, вас не пугает то, что меня ищут? Если не полиция, так германские или японские шпионы. Что им стоит заявить в газете, что российскую делегацию
— Это не так страшно, как то, что уже произошло. Вам не нужно быть в делегации, чтобы быть полезным. Я знаю, вы сможете решить эту проблему.
Алексей молчал. Витте говорил убедительно. У него непревзойденный талант — убеждать.
— Я подумаю, — сказал Глебов и вышел из беседки. Вскоре Витте уже не слышал его шагов.
Утром делегация покинула негостеприимную гостиницу и отправилась на пристань. Возле берега собралась толпа зевак, мешая пройти к пароходу.
— Что там случилось? — поинтересовался Витте у полисмена.
— Ночью был убит мужчина, труп сброшен в воду. Лица не опознать. Но он не местный.
Из толпы появился еще один полицейский, держа в руке промокший документ.
— Сержант, я обнаружил во внутреннем кармане пиджака документы. Выданы российскому подданному Глебову Алексею Петровичу.
Витте покачнулся. Передал саквояж помощнику и стал пробираться сквозь толпу.
На земле лежало тело молодого человека, у которого вместе лица было сплошное месиво. Опознать Глебов ли это или нет — он не мог. Витте отвел глаза от трупа и натолкнулся на пытливый взгляд блондина с внушительным синяком на левом виске. Агент германской разведки? Один из тех, о ком говорил Глебов. Витте отвел глаза и снова посмотрел на тело. Снял шляпу, перекрестился и на несколько секунд почтительно склонил голову. Затем развернулся и стал пробираться сквозь толпу.
Члены делегации недоумевали, что с Витте, но вопросов задавать не стали.
— Идемте, господа, — сказал он, забирая саквояж из рук помощника, и зашагал вперед. Члены делегации переглянулись, некоторые пожали плечами, и пошли за ним следом.
Поднимаясь по трапу на немецкий пароход «Wilhelm der Grosse [118] », Витте был рассеян и вздрогнул, когда при его появлении командный оркестр заиграл русский гимн «Боже Царя храни».
Витте посмотрел на публику. Снял шляпу, и все русские и многие не русские пассажиры последовали его примеру. Он улыбнулся, помахал рукой и прошел дальше. Такое отношение к России было для него отрадно, но лишь на мгновение приподняло ему настроение. Череда неудач продолжалась.
118
Вильгельм Великий (нем.)
Наступили вторые сутки морского путешествия. Осталось еще четыре. Море было довольно спокойное, и Витте почти не укачивало. На пароходе он обедал отдельно со своими сопровождающими, и только раз с другими пассажирами. Часто Витте совершал прогулку по палубе. Оказалось, что на пароходе едут многие люди просто из любителей сенсаций для того, чтобы быть на месте во время предстоящего политического турнира между Витте и Комурой [119] . Были здесь и любопытствующие корреспонденты.
119
Дзютаро Комура (1855–1911) — барон, японский дипломат, министр иностранных дел в 1901–1906 гг. и
Витте, поприветствовав одного из них — Диллона [120] , прошел к краю борта и оперся на перила. Глубоко втянул носом воздух. Порывистый ветер нес запах солено-горького океана.
— Здравствуйте, господин Витте, — услышал он голос протестантского пасто-ра [121] , остановившегося минуту раньше рядом и также наблюдавшего за океаном. Витте слегка вздрогнул, затем неторопливо повернулся к священнику в черной одежде с белым воротничком — колораткой [122] .
120
Эмиль Джозеф Диллон (Эмиль Михайлович) (1854, Дублин, Ирландия — 1933, Барселона, Испания) — английский журналист. Лингвист, магистр восточных языков Петербургского университета, профессор Харьковского университета. В 1904–1905 гг., состоя корреспондентом в «Daily Telegraph», сочувственно относился к освободительному движению в России, но затем стал высказывать одобрение репрессивной политике правительства.
121
Пастор — священник, руководитель паствы.
122
Колоратка (от лат. collum — шея) — воротничок с белой вставкой, имеющем вид квадратика под подбородком, ошейника (у англикан) или галстука с двумя свисающими концами (у лютеран).
Глебов в строгом сюртуке и черной фетровой шляпе смотрел на него сквозь стекла круглых очков. Вкупе с коротко подстриженной бородкой и тонкими усами, они делали его лицо неузнаваемым. Библия в руках мешала думать об этом человеке плохо и заставляла невольно доверять ему.
— Ужасно рад вас видеть, — сказал Витте и снова повернулся к океану. — Поделитесь секретом, как вам удалось себя похоронить?
— Здесь нет особого секрета. У меня есть знакомые, которые помогли. За хорошие деньги, разумеется. Одни подобрали в морге подходящий труп, одели в мою одежду, положили мой паспорт, а другие выправили мне новый документ. Теперь я Густав Астер. Прошу любить и жаловать.
— Вы потрясающий трюкач! Но вы осознаете, что теперь и в России вас будут считать мертвым?
— Что ж, если я не вернусь, моя жена окажется довольно состоятельной вдовой. — Хотя Алексей и шутил, но в голосе послышалась горечь. Затем он сменил тему: — Нам не нужно встречаться на людях, господин Витте. В девять ждите меня в своей каюте. А сейчас я вас попрошу уйти — один из журналистов направляется к вам.
Витте без лишних слов развернулся и не спеша пошел прочь. Через несколько минут к нему присоединился молодой любопытный журналист, по всей видимости, которого Витте знал и не особо жаловал.
Глебов оперся руками о перила. Океан олицетворял мощь и силу. Ясная погода была обманчива: на горизонте виднелась серость, грозящая навалиться сильным штормом.
Алексей вновь подумал о Лизе. Что произошло с ними?
До знакомства с Лизой аферы, которые он проворачивал, делали жизнь интересной, захватывающей, опасной. Когда же он повстречал ее, многое переменилось. Он стал думать о том, что может изменить свой образ жизни: стать достойным мужем, отцом семейства, вести дела, приносящие честный доход.