На столе и за столом
Шрифт:
Решил Ерёма в стан перебираться, запретов где – руками кушать – нет!
Про бешбармак намёк подал супруге, а то и плов могла б ему сварить,
Чтобы пригоршнею их собирать на блюде, как те, кто на востоке любят жить.
В свой суп Ерёма пальцами не лазил, когда отпил всю юшку через край.
Отвёртку он для этого приладил. – Ты, пассатижами! – велит жене. – Хватай!
В том привыкать уже не нужно было, ведь, всякий инструмент тогда в ходу,
Когда нужда
Циркуль
Известны случаи, когда высокий статус подвёл и князя, что свалился в грязь,
Так что порой как самый точный лакмус считаться может в штатном поле вязь.
Не оттого ли срок есть испытаний, пройти который ныне должен всяк,
Но самомнений избежать терзаний двери мешает должностной косяк.
Фома, как все, кто в рядовом обличье, спешил с зарёй наряд свой получить,
Сопровождаемый веселым гамом птичьим, который с нот трудненько разучить.
И вдруг в пыли, куда ногой он целил, блеснул предмет, заставив отступить.
Когда разгрёб, не рыжика мицелий, не рубль нашёл, не на катушке нить.
Лежал, хозяина, давненько дожидаясь, чертёжный циркуль с грифелем, с иглой.
Взял разглядеть, над тропкой разгибаясь, и оценил копеечной ценой.
Но жалко выбросить бездельную находку – и в школе к чертежам не подходил.
В карман засунул и быстрей походкой Фома на стан бригадный поспешил.
Простой работы мало не бывает. В ходу топор, лопата, грабли, лом.
А тут к обеду повар созывает с лапши кастрюлей за бригадным их столом.
Покаялся Фома тут за проделку, домой, что вилку с ложкой утащил,
Так что с едою полную тарелку руками есть, себя приговорил.
Про циркуль вспомнил. И довольно ловко, как азиаты – палочками, съел
Лапшу с подливой. В ней же и морковку едок сноровистый совсем не пожалел.
От зрелища того оторопели все сотрапезники, не ведавшие то,
Что прежде за Фомой не разглядели природный ум и к чертежам чутьё!
Посыпались заказы, как из бочки: тому проект сарая начертить,
Другому на болоте, там, где кочки, солярий и бассейн установить!
Так в роль свою вошел специалиста, что стал Фома учить: «Как текст писать!».
Про декорации подсказывал артисту. А дворнику – как траву подстригать!
Так бы, глядишь, в начальники пробился, но утолить пришлось у чванства прыть.
В худой карман тот циркуль провалился, который было некогда зашить.
Затем и он восточный принял опыт: бревно на палочки китайские извёл.
И лишь когда жены поднялся ропот, другое с деревом занятие нашёл.
Друзья
Чурбан
С ней, разумеется, обедать стало лучше и в одиночку, и с товарищем вдвоём.
Он закадычный с самого измальства – и однокашник, и товарищ по труду.
А то, что не лишен, порой, зазнайства, так, на гольянов щука есть в пруду.
Прошли закалку армией селяне: Фома с Ерёмою в отличниках всегда.
А если находили их в бурьяне, то повод веский был тому всегда.
Вот и теперь, не простаки встречались. У каждого в кармане есть своё.
Каким бы, в прошлом, тут же и надрались, не позволяет только бытиё.
Когда ошибку совершили оба, исправить тоже нужно бы вдвоём.
Вот для чего, как к пиву нужно воблу, речей хотелось целый водоём.
Прошлый опыт
Припомнили, конечно, быт казармы, где в ложках алюминий был терпим,
А замполит не говорил про кармы, не звал за модной чашкой в магазин.
В той печке полевой, что едет следом, перловка так разварится всегда,
Что просят все добавку за обедом, хоть в калькуляции перловка и вода!
Не подобало воинам суровым пенять на трудности до дембельской красы,
Тем более сказать плохое слово на алюминий лётной чистоты.
Да и теперь напрасно встряли в драку, осталось все обратно повернуть,
Ведь усмирить, возможно, и собаку, которая сподобилась куснуть.
Совет военный завершился планом. Пошли Фома с Ерёмою туда,
Где с утюгом и старым медным краном, сдавали ложки, вилки, провода…
Вернуть посуду прежнюю желали. Приёмщик душу в пятки потерял,
Но не сдавался: «Весь утиль послали, прям на завод, где плавится металл!».
Спасение
Но выход есть, коль было место входа. С завода бартер чугунками поступил.
Вошла замена импорта, раз, в моду, их производство он восстановил!
Ерёма глянул с радостью немалой: такою утварью крещение прошёл:
Картошечку с лучком, укропом, салом на праздник в детстве ставили на стол!
– По очереди брали своё ложкой, – вздохнул Фома и лоб потёр легко. –
Ведь, если поспешишь хотя б немножко, отец напомнит ложкой: « Кто есть кто?!».
Домой несли приобретенье важно: им сносу нет по правде, еже ей!
А также ложкой деревянною вальяжно, учить удобно расшалившихся детей!
Отмщение
Налажен быт. Чего еще? – казалось! Но точит души дохленький червяк,