На страже Империи. Том 1
Шрифт:
Граф с женой прибыл на черном джипе, неотличимом от авто его покойного сына. На втором таком же прибыли его юристы и имперский представитель. На стоящий за руинами особняка автомобиль он глянул весьма красноречиво, но ни слова не сказал. Мария сразу полезла в пассажирский отсек, где ждала ее мать. Не знаю, о чем именно они говорили, да и не интересовался этим — но через час девушка вернулась бледная и потрясенная.
Но на приемного отца взглянула иначе. С долей… уважения. И без страха, с которым час назад его встречала.
— Мама останется с вами, граф. —
— Так и есть. Прощай, моя бывшая дочь. — сухо ответил старик. Больше они не сказали друг другу ни слова. Мы вернулись к обсуждению сделки.
Это заняло немало времени. С законниками графа был согласован каждый пункт, а затем и с прибывшим с ними представителем Имперского Суда. Но по итогу договор был заключен, род Лихачёвых стал богаче почти на миллиард рублей, а обещанное Меньшиковым количество и качество рабочих, снабженных к тому же строительной и инженерной техникой, меня полностью устроило. А Мария официально перестала принадлежать к роду Меньшиковых, получив временную фамилию Иванова. Ее давали вообще всем, чье происхождение не было известно, или кто остался без собственной фамилии. А потому ни одного рода Ивановых не существовало.
Ну а когда законники отбыли, Меньшиков сам лично выгрузил для меня увесистый чемодан, обитый черной кожей. Снотворное.
— Как его лучше применить для моих задач? Я их уже вам излагал. — спросил я, когда мы отошли чуть в сторону.
— Оно в капсулах. Одна капсула на стакан питья. Или три на литр. Лучше воды — оно не имеет цвета, а вкус ощущается лишь тогда, когда уже поздно.
— Серьезная вещь. Магия? Или техническое средство?
— Никакой магии. — сухо усмехнулся граф. — Английские штучки. Цена, конечно, бешеная, но сами понимаете, барон. Некромантам без таких фокусов никуда.
Я понимал. В мое время подопытных и опаивали, и били по голове деревянным молотком, и окуривали ядами. Магию применять в таких вещах не стоит — не из жалости к рабам или преступникам, конечно. Просто неясно, как стороннее заклинание может повлиять на исход эксперимента.
Но сегодня мне никаких опытов ставить не нужно. Когда граф отбыл, а Солнце окончательно ушло за горизонт, не оставив даже отблесков, я собрал Виктора, Марию и мертвого Лихачёва. И велел им собрать уцелевшие емкости для воды, а затем растворять в них снотворное в нужных пропорциях.
Прозрачных бутылок из нового для меня пластика уцелело немало. В такой глуши без них никуда, множество их обнаружилось в домике прислуги. Прохор набирал их, а остальные бросали по пятнадцать капсул на пятилитровую бутыль.
Много нам, впрочем, было не нужно. Людей Меньшиковых в ратуше сидит что-то около сотни, даже чуть меньше. Так что значительная часть препарата осталась про запас. А затем Лихачёв завернулся в уцелевшую одежду, мы все взяли по бутылке, и по воздуху отправились в деревню.
Мертвого барона пришлось тащить мне. Летать он, как оказалось, почти не умел и при жизни.
Народ в основном спал. Конечно, все слышали
— Ого, целая делегация! — сплюнула на асфальт какая-то девчонка. — Не иначе бригада строителей!
— Воду несут. Интересно, тут больше воды, чем в баронской болтовне, или все-таки меньше!
Несколько человек рассмеялись. Остальные начали на них шикать, с опаской глядя на нас. Но мне не было никакого дела до этого бахвальства молодых. Людей судят по поступкам, а не фразам.
И я собирался предъявить им поступок.
Когда мы вошли в освещенный тусклыми лампами зал ратуши, на нас со всех сторон посыпались вопросы. В первую очередь — о том, когда их отпустят, и о том, когда дадут попить.
К этому я сразу и перешел, тут же отпустив всех охранников и взяв всю ответственность на себя.
— Вот вода. — указал я на бутылки. — Вот кружки. Подходите по очереди. Вам нальют, пейте и отходите.
Мужчины и женщины… впрочем, в основном тут были мужчины, смотрели на нас недоверчиво.
— Че, подмешали нам что-то, Ваше Благородие? — раздался наконец вопрос. И за ним последовал целый шквал упреков, претензий и обвинений. Я не стал даже отрицать.
— Снотворное. — спокойно кивнул я. — Мои люди устали вас караулить, а я не хочу с вами возиться, тратя на всякий сброд лишние средства. Вы просто все уснете, вас погрузят на транспорт, и днем вернут Меньшиковым. Ваш хозяин о вас все-таки вспомнил. И, похоже, тоже не захотел нормально вас транспортировать.
Какой тут поднялся крик возмущения! Уже не стесняясь, люди поносили на чем свет стоит меня, Меньшиковых, поганых дворян, бандитский произвол, высокие цены на рыбу… так, а рыба тут при чем?
Неважно. В любом случае, угроза влить воду насильно каждому, кто откажется пить, и демонстрация известным многим графини Меньшиковой, постепенно всех успокоили. Они-то не знали, что Мария теперь всего-лишь Иванова.
И, в течение следующего получаса, люди по очереди пили и ложились поудобней, чтоб не упасть, когда оно подействует.
— Грустно. — хрипло вздохнул по привычке Лихачёв, когда все точно уснули. — Вот толпа народа. Многие из них уважаемые люди, кое-чего добившиеся в жизни. А кто-то — простой рабочий, или член семьи рабочего. И все они не смеют противиться слову дворянина. Да, закон их хоть как-то защищает. Но договор дворян для людей на их земле почти равен закону. А в реальности стоит даже выше него.
— Радостного мало. — согласно кивнул я. — Но эти люди хотя бы не рабы. Давным-давно, тысячи лет назад, их просто оглушили бы дубинкой, свалили в канавы для стока крови, и принесли кому-нибудь в жертву, особо не задумываясь. Тогда казалось, что так будет вечно. Но вот прошли десятки веков — и слово «раб» чаще всего звучит на уроках древней истории.
— Так ли велика разница между нищим рабом и свободным нищим?
— Не так велика, как многие считают. Но она есть. Ты никогда не был рабом, барон. Тебе не понять.