На страже миров
Шрифт:
Сабина спешила. Едва ли не бегом, несмотря на тяжёлые покупки, поднималась по склону. Чувство долга и вины давили невыносимым грузом. Как можно быть столь безалаберной, чтобы оставить несчастного человека одного на целый день без еды? Она, конечно, понимала, что основной целью является поимка преступника, и для этого необходимо влиться в жизнь городка, но осознание того, что она поступила со стариком фактически точно так же, как и те, кто бросал его одного в пустом доме на произвол судьбы, вызывала ужасное чувство собственной трусости, безответственности и ещё… Жалости. Хоть она и догадывалась, что жалость – последнее, что нужно такому человеку,
Сабина знала – многочисленные лекции и практики по психологии и психиатрии не прошли даром – поведение старика являлось результатом отношения окружающих. Люди боялись его, обходили стороной дом, сбегали без видимых на то причин, а сегодня она узнала, что некоторое время назад даже пытались поджечь особняк. Пожар… Сердце непроизвольно сжалось, и Сабина вспомнила семью Форсов. Это было одно из самых неприятных воспоминаний из её прошлого…
Буквально влетев в прихожую, она скинула покупки на пол у двери, подхватывая лишь бумажный пакет с круассанами, который забрала в булочной на завтрак, и бегом поднялась по ступенькам на второй этаж. Едва Сабина открыла дверь в комнату, где обычно сидел старик, сразу же раздался уже знакомый скрипучий голос:
– Я думал, вы уехали.
– Почему вы так решили? – Ещё не успев отдышаться.
– Все уезжают.
Неловкая пауза повисла в воздухе, и Сабина хотела было возразить, что не уедет, не сбежит и поможет, но тут же пришло осознание, что все эти уверения были бы чистой ложью. Потому, она просто подошла к креслу и слегка наклонилась к мужчине, всё ещё пытаясь перевести дух от длительного бега:
– Я вам круассаны принесла, не знала, какие вы любите. Вот тут с шоколадом, а может с ванилью? – Она раскрыла пакет, пальцем проводя над выпечкой и протягивая Лобо. – Взяла всего понемногу. Может, если бы вы мне сказали, что…
– Вы мне напоминаете одного человека, мисс?..
– Стивенсон. Сандра. Вы можете звать меня Сандра. – Тут же с едва уловимой радостью откликнулась Сабина, довольная тем, что наконец смогла заинтересовать этого нелюдимого человека.
– Сандра, – проскрежетал собеседник, словно пробуя имя на вкус. – Оно вам не идёт, Сандра.
Сабина не стала начинать спор и положила пакет на колени старику:
– Я приготовлю что-нибудь. Чего бы вы хотели на ужин?
– Лазанью, – недолго подумав, ответил тот, и Сабина, кивнув, вышла из комнаты, даже не заинтересовавшись тем, откуда у Лобо взялась уверенность, что она может это приготовить.
***
«Этот запах… Её… Её запах… Ни с чем не спутаешь…»
– Мистер Лобо? – Снова тот же голос раздался от двери.
Присутствие Сандры Стивенсон стало уже привычным в жизни мужчины, что было немного странно для него и необычно. После того случая, произошедшего на пятый день прибытия в «Лупу Ченуш», когда она забылась и оставила подопечного одного практически на весь день, сиделка явно пыталась загладить свою вину. Теперь она если и выходила, то на рассвете, и не более, чем на несколько часов. Днём занималась делами по дому, а вечера коротала за чтением книг в той же комнате, что и Лобо. И того всё это уже начало устраивать, если бы не один вопрос, на который отвечать совсем не хотелось.
– Мистер Лобо. – Снова вздохнула Сандра, приближаясь к коляске. – Вам придётся мне сказать.
– Я не знаю, – прохрипел он в ответ.
– Мистер Лобо, я вас очень прошу, скажите, где ваши лекарства. Согласно документам у вас должен был
Старик упрямо молчал, и Сабина мысленно уже билась головой о ближайшую твёрдую поверхность, когда тот всё же решил ответить:
– А зачем они мне?
– То есть? – Опешив.
– Разве вы видите, чтобы мне становилось хуже?
– Но вам и не легчает. – Она нахмурилась.
– Мне никогда не будет легче…
Мужчина тяжело выдохнул и впервые полностью развернулся к собеседнице, позволяя разглядеть себя «от» и «до». Если до сих пор Сабина не могла этого сделать, в силу того, что Лобо не позволял даже коснуться себя лишний раз, пресекая любые попытки его передвинуть или хотя бы элементарно помыть, то теперь в полную меру смогла оценить вид пациента. Вопреки устоявшемуся в городе мнению, Лобо не был стариком, от силы ему можно было дать лет сорок, и то, Сабина была склонна предположить, что это только из-за шрамов, огромной сетью пересекающих его лицо. То, что она приняла за старческие морщины на руках, шее и видимой части лица, некогда были глубокими рваными ранами, которые теперь превратились в грубые отметины, окружённые множеством мелких, паутиной распространяющихся по всей коже. Само лицо у Лобо немного перекошено, один глаз полностью заплыл и не открывался, а второй прищурен, однако ещё можно было различить цвет: светло-зелёный с серым ободком. Длинные волосы до плеч и борода завершали образ, превращая его скорее в узника из старинных романов, но он никак не был пожилым.
Почему-то Сабине вспомнилась первая попытка искупать упрямого мужчину. В тот день Лобо яро захрипел, со злобой и раздражением грозясь выставить её на улицу и уволить, если хотя бы попытается сдвинуть с места кресло. Теперь она отчётливо понимала причину такого поведения. Дело ведь не только в том, что мужчина не терпит жалости к себе, он ещё и достаточно молод, чтобы чувство собственного достоинства позволило ему предстать в таком виде перед другим человеком, пусть даже и медсестрой. Сабина тихо вздохнула.
– Это только внешняя оболочка, а лекарства вам нужны для поддержания общего здоровья. – Она пыталась говорить ласково и внятно, но не навязчиво, чтобы не спровоцировать новую вспышку гнева у подопечного, в прошлый раз это закончилось отказом от ужина и завтрака.
– Только шрамы, – как-то странно просипел мужчина и вновь повернул кресло к окну.
– Мистер Лобо?
– Да, Сандра.
– Где лекарства?
Лобо замер, словно решая, стоит ли отвечать, но затем плавно провёл подрагивающими ладонями по колёсам кресла, отъезжая немного от стола. Поняв, что больше ей ничем не помогут, Сабина пригнулась, замечая прикрытую до этого коляской коробку, осторожно вынула её из-под стола и благодарно выдохнула:
– Спасибо вам, мне бы не хотелось терять это место. – В ответ она удосужилась только кивка. – Что будете на обед?
***
«Ког-да зверь сту-чит-ся в дверь:
Ко-го нет с то-бой про-верь.
Он у-бий-ца – это факт,
Со-вер-шит-ся смерт-ный акт»
Сабину это бесило. Её до жути, до коликов раздражала эта считалочка, которую везде и всюду напевали дети Крипин Вайли. На каждом углу, в каждой игре мелкие пакостники приплетали назойливую до тошноты песенку, в которую вставляли фамилию Лобо, что злило стражницу только сильнее.