На стыке трех миров
Шрифт:
– Излишняя самоуверенность – прямой путь к могиле, Зузлоз, – произнес над прахом курмистр, затем посмотрел на синеглазку. – Долго же ты сюда добиралась. Мы уже устали развлекать опасного гостя разговорами, тебя дожидаясь.
– Нарл, я убью тебя!
– Кто кого – вопрос спорный. Тем более что после этого небольшого фейерверка надобность в тебе значительно уменьшилась. Так что делай выводы на будущее, красавица. А сейчас пошли домой. – Правитель с некоторой опаской взглянул на кучку пепла.
– Не пойду! А выводы могу сделать прямо здесь и сейчас. Давай ты меня тут и прикончишь. Какой смысл
– Что-то ты сегодня совсем распоясалась. Вздумала нам приказы отдавать?! Здесь командуем мы, и только мы! И выполнять твои пожелания, синеглазка, не собираемся!
– А если не будешь, то нечего и грозиться. Все, точнее, почти все вы, мужики, одинаковы. На словах герои, а копнешь глубже… – Вероника поймала себя на мысли, что заговорила как Злавадская. – В общем, шел бы ты полем и лесом, пока я тебя вот этими цепями не придушила.
«Когда же научусь сдерживаться? Этот гад с легкостью вгоняет меня в ярость, а я и рада стараться!»
– Ты нас со всеми не равняй, девка. Мы пробили себе дорогу к вершине власти своим умом и усердием. И на нашем пути такие силы стояли, что тебе и в самом страшном кошмаре не приснится. Да, мы обязательно убьем тебя, но тогда, когда этого захочется нам.
– Не у всех бывает то самое «потом».
– Успокойся, рабыня, у нас проколов не случается. Как тебе задумка с оброненным ключом и застрявшим в дверном проеме орешке? Понравилась? И заметь, ты, даже не подозревая, выполнила все, что нам требовалось. И так будет всегда!
– Ты в этом уверен?
– Нет ни малейшего сомнения. Наш ум, сила и власть сломают твою строптивость в любой момент. Стоит лишь сильно захотеть.
– Ой ли? – покачала головой синеглазка. – Как ты там сказал? Излишняя самоуверенность – прямой путь к могиле? Как бы тебе, до того как я сломаюсь, не закончить свое жалкое существование подобно Зулзозу. Он тоже считал себя всемогущим.
Курмистр приблизился, вырвал из рук Вероники поводок и дернул, причинив девушке нестерпимую боль.
– Обещаю: ты отправишься к духам задолго до моей смерти. – Нарл настолько вышел из себя, что заговорил о себе в единственном числе впервые.
– Ой! – вскрикнула Таркова, но не от боли, хотя шипы металлического пояса прорезали кожу в нескольких местах.
Вероника снова увидела два черных глаза за спиной тюремщика. Почти сразу раздался голос:
– Разочарую тебя, Нарл. Ты отправишься к духам гораздо раньше этой чужестранки.
Курмистр оглянулся. Когда он снова повернулся к Веронике, лицо малорослика было мертвенно-бледным.
– А ну топай отсюда, идиотка! Говорил же – уходим! Из-за тебя мы попали под посмертное проклятие крамгена.
Судя по разительным переменам в облике правителя, у него не возникло ни малейших сомнений в том, что слова убитого Зузлоза сбудутся.
– Значит, я действительно не зря сюда заходила.
Мыс Сумрачный клык полностью соответствовал своему названию. Внешне он действительно напоминал острый зуб, вонзившийся в прибрежные воды, а его освещение… Лучи солнца никогда не попадали сюда днем, разве что ранним утром
Кто и когда приподнял небольшой участок суши на высоту в несколько миль и почему передумал опускать обратно, никто не знал. Легенд о необычном острове ходило немало. Одна из них повествовала о страшном проклятии мыса морским чудищем. Другая приписывала взлет тверди действиям неупокоенных духов. Третья вообще утверждала, что за облаком находится заснувший монстр, пробуждение которого неминуемо приведет к всеобщему катаклизму…
Из-за постоянного дефицита солнечного света растительность мыса не отличалась особым разнообразием. Деревьев практически не было – их заменили древовидные травы с уродливо изогнутыми стеблями и узкими листьями. Почву покрывали многочисленные лишайники и ползучие лианы с вытянутыми листьями на длинных черенках. Вьющийся стебель старался захватить верхушки многочисленных бугорков. Утром он разворачивал листья на восток, вечером на запад, и только в этих листочках можно было заметить зеленоватые пятнышки. Остальная растительность имела унылый бледно-коричневый окрас. И только шляпки грибов вносили какое-то разнообразие своими веселыми красками. Красные, желтые, зеленые, белые… разных размеров и форм, они росли здесь почти круглый год.
Только благодаря обилию грибов сюда изредка забредали животные, еще реже бывали люди. Как, например, сегодня. Правда, сейчас их интересовали не грибы.
Девять чародеев, образовав кольцо, создавали сложное групповое плетение. Возле ног магов на очищенной от лишайника почве был начертан витиеватый рисунок, также являвшийся, по-видимому, частью необычного колдовства, о чем свидетельствовали периодически вспыхивавшие знаки внутри круга.
Чуть поодаль расположился отряд карангов. Они развели костры и готовили пищу, изредка поглядывая в сторону работающих волшебников. Еще два человека находились между магами и отрядом. Оба не сводили глаз с огромного серого облака над головой.
– Сразу за этой тучей находится заточение Разруга. Как только чародеи серой радуги закончат свое дело, поднимешься к нему и изложишь наши условия. Мне кажется, старик не должен кочевряжиться. Любой волшебник на его месте все бы отдал, лишь бы получить назад былую силу.
– Но ведь он не сможет применять ее на свое усмотрение, – выразил сомнение Сурдг.
– Пока не одолеет кудыр-мага, не сможет. Это основное условие. Зато потом…
– Господин кэп, можно задать вопрос?
– Задавай.
– Если Разруг справится с волшебником Жарзании, не станет ли он сам серьезной проблемой для нас?
– Разве не ты мне говорил, что кудыр-маг – очень сильная фигура?
– Я не отказываюсь от своих слов. – Малорослик прижал пятерню к груди.
– И доклад Лирсанга это полностью подтверждает, – не обратил ни малейшего внимания на жест подчиненного Грол. – Значит, в борьбе друг с другом они должны будут полностью истощить свои силы. Тогда нам останется только добить победителя.
– На глазах у всей армии?!