На суше и на море. Том 1
Шрифт:
Теперь очередь рассказывать была матери.
Но говорить ей было трудно. За каждым словом стояли боль и переживания, скрываемые все это время от сына.
О гибели старших сыновей вообще не говорили ни слова. Но каждый из родителей чувствовал их присутствие рядом, и от этого боль потери становилась невыносимой.
По сути дела, мать повторила рассказ сына, с небольшими нюансами, которые ему не могли быть известны.
Далеко за полночь, проводив заранее сына спать, родители продолжали тихо беседовать.
Не одна чашка чая была выпита, не одна горькая
Отец слушал и слушал. И только тогда, когда он почувствовал, что главное уже сказано, он прошел с женой наверх в их спальню. Два года войны могут быть эквивалентны десяти годам разлуки в мирное время. И родители это чувствовали, пытаясь помочь друг другу преодолеть стену, выросшую за эти два года. Они долго лежали молча, держась за руки и стараясь унять тревогу и боль от долгой разлуки. Пережитое мешало физической близости. Только под утро они уснули, каждый в своем мире надежд и ожиданий.
Школьный день начинался с 8–30, и сыну нужно было встать в 7–00, чтобы выполнить все утренние процедуры. Мама и отец уже были на ногах. Отец всегда спал очень мало, сегодня проснулся раньше всех, подбросил угля в голландскую печь, разогрел воду.
Он понимал, что его семья несравненно лучше устроена, чем миллионы других семей, находящихся в оккупации, вынужденных беженствовать, покинув родные дома.
Но и его семье приходилось не сладко. Хотелось им чем-то помочь, защитить, побаловать. Но война – суровое испытание для всех.
Отец был счастлив видеть своего младшего сына здоровым, возмужавшим и полным детского и даже юношеского задора и романтизма. Его дружба с семьей Тумановых очень радовала отца.
Он знал давно и уважал эту дворянскую, гордую, образованную и воистину интеллигентную русскую семью, с которой Каганов связывали долгие годы соседства, взаимопомощи и взаимоуважения в течение трех поколений.
Началось с прадеда АРТа, который во времена царского завоевания Бухарского эмирата, спас от верной казни деда отца, т. е. прадеда нашего героя.
Прадед служил в казначействе бухарского эмира. Был по доносу обвинен в казнокрадстве, и ему угрожала смертная казнь. Но генерал-губернатор Бухары, Петр Туманов, который должен был утвердить приговор эмира, поверил рассказу казначея – сарта, отложил казнь, назначил новое разбирательство, доказавшее невиновность Симона Кагана, и спасшее ему жизнь.
Неоднократно пути Тумановых и Каганов, коренных жителей Средней Азии, пересекались на протяжении почти 150 лет.
Последнее было в Елизаветограде на Украине в 1917, когда разъяренные солдаты хотели расстрелять боевого царского офицера, за то, что он не желал снять погоны и награды и перейти служить в Красную армию. Комиссар полка Йоханан (Иоанн) Каган, отстоял царского полковника, картографа – геодезиста Николая Павловича Туманова, поручившись за него. И вот четвертое поколение Тумановых и Каганов вместе смело входит в большую жизнь.
Проводив сына и жену в школу, отец включил радиоприемник ФЭД и начал последовательно прослушивать новости из Москвы, Лондона (ББСИ), Анкары, Тегерана, Ташкента, Кабула.
Он
Но отцу сейчас, как и ранее, с самого начала ВОВ, было ясно, что фашизм будет побежден. Но сколько еще жизней замечательных молодых людей потребуется для этой победы??? На фронте сейчас сражался его самый любимый и самый старший, первенец Семен. Как сложится его судьба, гвардии капитана бронетанковых войск, брошенных сейчас под Сталинград?
Отец с раннего детства был безбожником, атеистом, затем коммунистом. Но, думая о старшем сыне, он ловил себя на мысли, что готов молить Господа, Аллаха, Иегову, Будду, Христа спасти жизнь старшему сыну.
В 12–00 вернулся из школы самый младший сын. Он бегом возвращался домой, чтобы скорее увидеть отца. В руках он держал толстенный альбом – дневник о походе 42 г. на «Майдонтал-1».
Едва открыв дверь дома, он позвал отца, и после приветствия, вручил ему этот альбом.
«Это наш тебе подарок, папа» – с гордостью сказал он.
Отец с большим интересом взял альбом и стал изучать его содержание. Удивлению, восхищению и гордости за младшего сына и его друга Аркадия у Йоханана не было границ.
«Какие же вы молодцы, какие же вы умницы, какие же вы замечательные натуралисты – путешественники!» с восторгом повторял он, перелистывая страницы альбома.
Забыв об обеде, отец и сын читали дневник, рассматривали фото и зарисовки, выполненные АРТом и Мамусей. Мальчик непрерывно комментировал и дополнял написанное, сфотографированное и зарисованное. Смотреть на сына, чувствовать его волнение и энтузиазм, его радость от познания окружающего мира было для отца большим счастьем.
Так они просидели вместе несколько часов, до прихода мамы.
Когда Е. М. вошла и увидела мужа и сына за альбомом, о подготовке которого она много раз слышала, она прослезилась. В это военное время такую мирную домашнюю идиллию мать могла видеть только в своих мечтах или во сне.
Она отдала отцу, вставшему ей на встречу, свой тяжеленный портфель, набитый тетрадками, скинула пальто, и все трое отправились на кухню приготовить обед.
Теперь настала очередь отца рассказать о своей жизни за прошедшие два года.
Он был краток, т. к. о своей работе всегда говорил очень скупо. Зато охотно рассказывал о событиях, в которых принимал участие, и о людях, с которыми встречался и воевал.
Он не мог многое рассказать, что действительно ему приходилось видеть и делать.
После отъезда из заставы в Ташкент, в штабе округа он был направлен в войска Ленинградского фронта, где, как и во всей армии царили неразбериха и паника в связи со стремительным продвижением немцев вглубь страны. Только приезд Маршала Жукова, приказ Сталина: «Ни шагу назад!» и создание заградительных отрядов (СМЕРШ) позволили прекратить панику и остановить немцев на самых подступах к Ленинграду и Москве.