На своей стороне
Шрифт:
– Есть такое дело, – сказал Вилье, отхлебнув пива. – У нас тут больше лесной край. Но ты сам ведь отсюда.
– Я-то уехал, Вилье! Смотри, как бы тебе здесь не застрять.
– Эрик, я здесь родился, да и ты тоже. Это, конечно, не Хельсинки, но живут же люди.
– Живут люди везде, да только что они тут видят. Лес и озера? Как я уезжал, так они и стоят. И еще лет сто простоят. Финляндия – окраина Европы, а Кайнуу – окраина Финляндии. Где-то в мире идут войны, революции, снимают фильмы, зарабатывают состояния. Но здесь…
– Э, не скажи! Парни говорят, что на днях задержали какого-то русского.
– Ого! Ты тоже задерживал или просто стоял рядом?
– Я… я нет, – растерялся Вилье, – это так говорят.
– Хочешь, тоже что-нибудь расскажу, и ты сможешь развлечь здешнюю публику на несколько вечеров?
– Нет, правду говорю. Это в мою смену было, – Вилье немного замялся, – пришел какой-то зачуханный крестьянин и сказал, что видел в лесу русских диверсантов.
– Вилье, а много ли он перед этим выпил? – рассмеялся Эрик.
– Выпил он, может, и много, – Вилье рассердился, – да только крестьянин этот остался при штабе. Через пару дней заявили, что в нашем секторе обнаружили диверсантов, и одного из них удалось задержать. Все остальное – военная тайна. Через день прибыли военные на дорогом черном «Опеле», видать, из столицы.
– Интересно, – Эрик немного сменил тон, – а что еще говорят ваши офицеры?
– Велели молчать, только и сказали, что один из русских диверсантов задержан специальной группой разведки. Крестьянин тот не из местных – его, наверное, увезли куда-нибудь от греха подальше. Тебе я рассказал, потому что ты мой брат…
– Считай, что я уже забыл, – ответил Эрик, хотя про себя подумал, что история довольно любопытная.
Эрик был таксистом, а у таксистов всегда много друзей, особенно подруг. Одна из его приятельниц работала журналисткой. Парню уж очень хотелось произвести на нее впечатление: «Расскажу Лие, как мой брат задержал русского шпиона. Попутно надо будет ее куда-нибудь пригласить. Может, это и не очень справедливо по отношению к Вилье. Ну так он ничего толком не рассказал… или вообще все выдумал».
Хейкконена доставили в Хельсинки, к Ларсу Меландеру Эйнари явился в сопровождении офицеров.
Ларс поздоровался, но не представился. С явным любопытством он смотрел на военного из Советского Союза.
– Можете быть свободны, – сказал Меландер Илмари.
Капитан Лейно остался в кабинете.
– Назовите ваше имя, воинское звание, часть, – Ларс обратился к перебежчику.
– Эйнари Хейкконен, капитан Красной Армии, командир разведроты 151-го полка 18-й Ярославской Краснознаменной стрелковой дивизии.
– Прошу садиться, – Ларс показал на стул.
– Я полковник Ларс Рафаэль Меландер, начальник Управления военной разведки. С сегодняшнего дня ваша судьба будет зависеть от нашего сотрудничества. Я и капитан Лейно будем задавать вопросы, постарайтесь
Меландер чувствовал себя хозяином положения, однако Эйнари тоже не походил на загнанного зверя.
– Ваши документы, где они?
– Документы, оружие и награды у меня, господин полковник, – капитан Лейно вытащил из портфеля небольшую папку.
– Любопытно, – произнес Меландер себе под нос. – Это все?
– Нет, еще наградные часы, – перебил Эйнари, – разрешите мне оставить их у себя?
– Нет, пока нет, отдайте часы капитану, они советские. Кстати, а за что вы их получили?
– Борьба с «белофиннами» в Карелии в двадцать втором году.
«Борьба с «белофиннами» в Карелии в двадцать втором году, – Ларс задумался. – Вряд ли во всей Финляндии сыщется полк, где не служил бы «белофинн» – участник того похода в Карелию. Это обстоятельство не в пользу русского перебежчика, далеко не пользу».
– Как и почему вы оказались в СССР? Вы ведь родились и жили в Финляндии, верно?
– Да, я уроженец Терво, родился 17 октября 1900 года. Мой отец – обычный строитель, мать домохозяйка, еще есть младшая сестра. Подростком я помогал отцу, подростком начал работать самостоятельно. Гражданская война застала меня в Куопио, где трудился на железнодорожной станции. Среди моих товарищей были коммунисты. В начале 1918 года вступил в Красную гвардию.
– А сестра и родители?
– Мне ничего об этом неизвестно, началась Гражданская война и…
– Как долго воевали на стороне красных, где конкретно? – резко спросил капитан Лейно.
Эйнари откашлялся.
– Воевал – громко сказано. Тон задавали бойцы-коммунисты и русские солдаты, отчаянные ребята, участники мировой войны в Европе. А у меня была старая винтовка Бердана и десять патронов… Охранял вагоны, в перерывах между нарядами становился рабочим на станции.
– Вы коммунист? Почему за красных? – поинтересовался Ларс.
– Нет, я не коммунист, но их идеи… – Эйнари задумался, – мне это близко. Да и помимо идей меня, как и многих жителей Финляндии, особенно тех, кто не из толстосумов, интересовал вопрос дальнейшего выживания. Когда видишь, как люди изо дня в день гнут спину ради куска хлеба, лозунги Маркса выглядят вполне привлекательно.
– Только что-то я не помню, чтобы в Советской России было хорошо с продовольствием. А вот как осенью двадцать первого года мы принимали беженцев из вашей Карельской трудовой коммуны, – Ларс скорчил гримасу, – бежавших от «военного коммунизма» и прочих «благ», я запомнил на всю жизнь.
– Тогда шла Гражданская война – вокруг разруха. Вместо того чтобы помочь Советской России, так называемые цивилизованные страны отправляли нам караваны с оружием для всяких проходимцев. В итоге союзники и командование белогвардейцев вместе уплыли на пароходах в Нью-Йорк, Марсель, Бразилию, а народ остался на пепелище. Разве не так?