На тёмной стороне Земли
Шрифт:
— Даниэль! Ты в порядке?
— Да-да! Всё в порядке. Просто немного устал, — шёпотом пояснил он. Отлежавшись минуты две, присел и как-то замялся.
— Макс, ты не мог бы на минутку отвернуться.
— А что случилось?
— Я выжму трусы.
— А, да всегда пожалуйста!
Я тактично отошёл в заросли. Надо же какой стеснительный. Ха! Уже воспринимает меня как человека! Значит, парень понемногу акклиматизируется.
— Я готов, — Даниэль подошёл, откинув мокрую прядь со лба.
— Прекрасно. Тогда пошли знакомиться, —
— Ой! Макс! Ты утопил мой пистолет!
— Опомнился наконец! Да ничего я не утопил. В твоём левом ботинке оставил, — добродушно усмехнулся я. — Кстати, а на черта тебе здесь сдались эти тяжеленные ботинки и балетные штаны?
— Какие балетные штаны?
— Ну ты был в таких странных чёрных штанах в обтяжку.
— Вообще-то это термобельё, — Даниэль обиженно поджал губы.
— Термобельё? Здесь? В тридцать пять градусов жары по Цельсию?
Даниэль тяжело вздохнул.
— Это здесь тридцать пять по Цельсию. А я всего сутки назад был на пятикилометровой высоте в Непале на перевале Мезоканто. Между прочим, в снегу по горло и больше минус двадцати.
— Понятно, значит, замёрз и умер, — пробормотал я.
— Кто умер? — недоумённо вскинулся он.
— Как это ни прискорбно, но ты. Да как и я, впрочем. Не расстраивайся.
Даниэль остановился, испуганно вытаращив глаза:
— Что за ерунду ты несёшь? Почему я умер? Ты вообще кто?
— Апостол Пётр! Да не напрягайся так! Лучше скажи, ты хоть помнишь, как здесь оказался? Посреди нудистского пляжа в термобелье и лыжах?
— Конечно, помню! Всё до мельчайших подробностей, — гость немного успокоился и опять зашагал рядом.
— Я журналист. Пишу статьи для научных журналов. Вчера утром, едва рассвело, один из шерпов ворвался ко мне в палатку, весь страшно взволнованный.
— Так. Не гони лошадей. Шерпы это кто?
— Крепкие непальские парни, горные носильщики. Не перебивай!
— Не буду, не буду! Ну, и?
— Вот! Забыл! На чём я остановился?
— Крепкий взволнованный шерп к тебе ворвался.
— А, да! Мы жили там почти две недели, а повезло только прошлым утром. Шерп заметил свежие следы. Йети, между прочим, — многозначительно взглянул на меня.
— А! Ну тогда всё ясно, — облегчённо вздохнул я. — Это такой рыжий волосатый двухметровый детина? Ещё пахнет как старый коврик? Тогда ничего удивительного. Вечно ему неймётся, то в яму провалится, то по сугробам шастает. Короче — беспокойный тип, но в душе трепетный романтик. Живёт тут по соседству, в голубой части спектра…
— Так он один из ваших?
— Я так похож на йети? Может зарычать для большего сходства? Так это я мигом!
Даниэль испуганно отпрянул.
— Да шучу я, шучу! Дальше можешь не продолжать, с тобой всё ясно. Конечно, в итоге ты за ним погнался и очутился на камне посреди Стоунхенджа?
— Да-да! Так ты всё видел?
— Откуда? Ты что вправду думаешь, что я вездесущ? Мефистофель?
Даниэль
— Я теперь уже и не знаю, что и думать.
— В общем, ты почти прав…, - задумчиво произнёс я, собираясь с мыслями.
Муха неожиданно выскочила из-за поворота в окружении своей камарильи. Следом спешила моя неугомонная парочка.
— Так Даниэль, спокойствие, только спокойствие! — я повернулся к сжавшемуся от страха гостю. — Стрелять не нужно, бежать тоже. Это всего лишь моя любимая собачка со щенятами, а следом мои подопечные. Скажу тебе по секрету, очень трудные подростки переходного возраста. Короче, сейчас ты познакомишься с семьёй, потом перекусим, чем бог послал, а завтра для тебя будет гран-сюрприз.
— Какой сюрприз? — оторопело спросил он.
— Приятный. Я отправлю тебя обратно.
— Куда обратно? Как?
— На твою сторону. Так! Все вопросы потом, потом, потом. Короче, после обеда!
— Муха! Нельзя! Свои! — традиционно прикрикнул я на подбежавшую собачку. Ласково оскалив зубы, Муха подозрительно обнюхала замеревшего от ужаса Даниэля. Громко фыркнув, отошла в сторону, всем своим видом показывая, дескать, конечно, тебе видней, но свои уж так точно не пахнут. Тем более, такого непонятного вида.
— Понимаю, — я шутливо потрепал оскаленную пасть. — Чужак пахнет непривычно сильно. Ничего не поделаешь, редкий в этих местах теплокровный вид. Четырёхкамерное сердце, усиленная подвеска, тьфу, обмен веществ, любимец комаров…
Увидев, что мать отнеслась к гостю вполне политкорректно, щенята не стали проявлять излишнее усердие в процессе обнюхивания. Вот это правильный подход, раз маманька призначила, значит и нам мелким напрягаться просто грешно.
Не добежав метра два, Чип и Дейл запыханно остановились, подозрительно разглядывая гостя.
— Это что за зверь? — пропищал Дейл.
— Не зверь, а человек. Такой же, как мы. Зовут Даниэль.
Услышав понятно прозвучавшее имя, Даниэль приветливо улыбнулся и присел на корточки. Неуверенно протянул руку:
— Э-э, привет ребята!
Парочка опасливо попятилась.
— Не бойтесь. Он не ест вахо. Просто хочет познакомиться.
— Тогда зачем он хочет нас схватить? — с некоторым вызовом поинтересовался Чип.
— Я же сказал, познакомиться хочет. Если хочешь подружиться, просто несильно сожми его ладонь.
— А не укусит?
— Нет.
Мой заслуженно высокий авторитет как всегда оказался незыблем. Чип неуверенно протянул правую руку и быстро сжал ладонь Даниэля.
— Молодец, смелый! — похвалил я. — Ещё своё имя скажи.
— Чип! — неуверенно пискнул мелкий.
— Э-э, очень приятно, Даниэль, — несколько ошарашено представился гость.
— Дейл! — тут же подскочил второй.
— Это серьёзно? — Даниэль удивлённо посмотрел мне в глаза.
— А почему бы и нет? — улыбнулся я.
— И всё же, кто ты такой? — устало вздохнул гость.