На той стороне
Шрифт:
Познакомились они после памятного парада Победы, потом Наталья приезжала к тетке в Ленинград, нашла Витю, а через него и Гену, с которым закрутила пылкий роман. Сидела месяц на одних яблоках, сбросила десять килограммов, постройнела и посвежела. Глаза у нее горели каким-то яростным пламенем, и Витька, отвешивая ей комплименты в поддержку, не забывал подчеркнуть, что они горят голодным огнем как у волка. Туська была студенткой московского меда, «пироговки», и когда у Генки обнаружили туберкулез, бросилась в Ленинград, перевелась туда учиться и выхаживала своего героя, как могла: продавала
Итак, культурный отдых был обеспечен и дополнен посещением тети Рахили и тети Хены, чей зять Борька стал главным московским конфидентом и другом. У тети Рахили Виктор потерпел полный крах в шахматной партии с ее внуком Юркой, первокурсником мехмата МГУ, поболтал с кузиной Эдой о новинках зарубежной литературы и взял пару книжек почитать. А у Хены и супругов Линде, выпив от души коньячка, до полуночи пел с Борькой песни военных лет под его же аккомпанемент, затем был посажен на оплаченное ими такси и с шиком на «Победе» препровожден на Сущевку. Никакого стыда или унижения тут не было, Витька был безденежным курсантом, а они состоятельными и, обратите внимание, любящими родственниками отца.
Татьяна с Витей по золовкам не ездила, она, как на грех, простыла и лежала дома с температурой и насморком, а Лева наотрез отказался, сказал, что будет скучно, и он не хочет сидеть за столом со взрослыми и маяться. Правда, узнав, что Юра был дома и они провели часок за шахматной доской, слегка расстроился. С Петькой встретились как-то набегу, в пивнушке на Миуссах, за кружечками разливного с вяленой воблой, которую отличник советской торговли где-то наловил. Пару часов трепа о том, о сем и приятель убежал по важным делам. Потом такие дела назовут фарцовкой и пришпилят к ним некоторые недетские сроки перевоспитания. Петька удивился, что они с Нелькой Павлищевой состоят в переписке и даже виделись, порадовался за друга, пожелал ему воплощения мечты и велел звать на свадьбу. Расковыряв душу в беседе с другом, Виктор хотел уже бежать на вокзал и брать билет на поезд в Казань, но одумался – денег нет, только долги, проездные выписаны и отоварены по маршруту Ленинград-Москва и обратно, и пошел домой пешком, борясь с собой, позвонить или нет маме обожаемого предмета, благо телефон был. Серафима Григорьевна удивилась, сказала, что у дочери все хорошо и она надеется
Короче, каникулы прошли на ура, а потом началась выматывающая все силы работа над дипломом по теме «Энергетическая установка подводной лодки». Надо было не только все рассчитать, найти подтверждающую литературу, самое нудное было переписывать свою работу с черновиков на чистовик, заполнять его аккуратным и понятным почерком, чтобы рецензирующий преподаватель мог понять, что ты там наворотил. А чертежи!! Десять ватманских листов большого формата, причем не менее трех должны были быть выполнены тушью, а Виктор и карандашами-то чертил на три с плюсом. Нет, чертежи были точными до миллиметра, а вот с аккуратностью и чистотой-красотой дело было швах. Пришлось договориться с Вилькой Окуневым, и за две коробки московских конфет «с оленем» фабрики «Красный Октябрь» для девушки тот согласился часть чертежей для друга выполнить. С коробками помог, конечно, всемогущий Петька. Он, не доверяя почте, организовал передачу «долга чести» через проводницу, а верная подруга Вакшанская встретила поезд, поскольку ей увольнительная не требовалась.
Наступил великий день: работа сдана на кафедру в срок, можно расслабиться и покурить… И пока курили на заднем дворе главного корпуса у вонючего и полного окурков ведра, начали осознавать, что все привычное, удобное или раздражающее, но все равно привычное… заканчивается. Впереди у каждого финишная ленточка, и совершенно разные дороги на все четыре флота, другая, совершенно пока неизвестная жизнь. Без казармы, без проверенного дружбой локтя, в свободном и поэтому никому не знакомом режиме существования вне службы. Еще через несколько дней они отбывают на преддипломную практику, и перед этим их ждет волнующее мероприятие – уточнение размеров будущей офицерской формы одежды, которое они непременно превратят в цирк. А до убытия на стажировку в качестве подменных инженеров-механиков (в Витином случае в Заполярье), самое важное событие, которое определит всю дальнейшую судьбу и военную карьеру – распределение по флотам и другим местам службы (уже прошел слушок, что несколько человек будут направлены в подразделения, подчиняющиеся Москве напрямую). Те, кто был отобран, уже прошли дополнительные собеседования и спокойно курили в сторонке. Виктор тоже был относительно спокоен, по общим разговорам он понял, что подводный флот выбрали немногие, а графу с пожеланиями стороны света он заполнил следующим образом: «предпочтительно Тихоокеанский флот, в случае отказа – Черноморский», чем поднял настроение всей комиссии по распределению, так как большинство писали ровно наоборот. Укрепление Тихоокеанского рубежа страны стало одной из главных задач, шла к концу война в Китае, начиналась какая-то заваруха на Корейском полуострове, мир, не успев прийти в себя после страшных событий в Европе, начал трещать по швам на востоке. Воинственные заявления глав государств не оставляли надежды на тихое благополучное существование.
Конец ознакомительного фрагмента.