На тревожных перекрестках - Записки чекиста
Шрифт:
К ее удивлению, пыток не применили. Допрос повел немец, переводчик лишь присутствовал при этом. Гитлеровец был вкрадчив и понимающ. Он не выспрашивал, а как бы вел непринужденную беседу. Рая сделала вид, будто идет на откровенность и даже рассказала гитлеровцу, как она жила до войны. Довоенной жизни она противопоставила теперешнюю. Вот-де арестовали по одному только подозрению, два месяца ни за что морят в тюрьме. Этот новый тактический ход придал Раиной легенде большую убедительность. С ней решили больше не возиться, но и отпускать не намеревались, а отправили в концлагерь, что помещался на улице Широкой.
Страшное это место было в оккупированном Минске. Недолгое время пробыла в нем Раиса,
Но были и светлые мгновения - встреча с отцом, например. От него Рая узнала, что сестренку Олю отправили из тюрьмы раньше и увезли в рабство в Германию.
Вскоре с очередной партией заключенных поехала на Запад и Раиса. Перед тем они трижды проходили санобработку по-фашистски, то есть их совершенно голыми гоняли от дезкамеры до бани и обратно. А на дворе стоял февраль. Леденящий холод, посиневшие тела, ругань, зуботычины...
Все знали, куда их везут. И мириться с этим не хотели. Где-то перед Польшей или уже на ее территории из эшелона бежало несколько мужчин. За это конвоиры зверски избили всех, кто ехал в том вагоне. В женской теплушке, где находилась Рая, стихийно возник протест против избиений, они раздобыли у одной старушки красный головной платок, вывесили его за оконную решетку и хором запели песню: По долинам и по взгорьям Шла дивизия вперед, Чтобы с бою взять Приморье - Белой армии оплот...
Охранники были вне себя. Со скрежетом отворилась дверь вагона, пошли в ход приклады и плетки, а в это время в другом вагоне начиналась другая песня. Фашисты затворяли эту теплушку и бросались к той... Так вот и ехали.
Вначале эшелон хотели разгрузить в концлагере близ Берлина, но потом раздумали и, напротив, из этого лагеря добавили в поезд заключенных. Смотреть на них без ужаса было нельзя: живые трупы, обезображенные и замученные. Все наголо острижены, одеты во что попало.
Эшелон прибыл во Францию. Все изголодались до невозможности, так что идти по одному не могли, брались по трое под руки и шагали, едва передвигая ноги. Когда разводили мужчин в одну сторону, женщин в другую, Раиса опять встретила отца. Оказывается, он ехал в рабство на том же поезде. Свидание было недолгим, их разлучили, и уже потом Рая узнала, что Александр Александрович бежал из немецкого лагеря и попал к вступившим во Францию союзникам.
300 женщин из эшелона отправили в лагерь на север страны, в деревню Круа. Здесь выводили на строительство железобетонных укреплений. Ни с того ни с сего вдруг объявили двухнедельный карантин, мол, по поводу тифа. Как позже Рая узнала, никакого тифа и в помине не было, а это облегчала участь заключенных русская врач Рыдлевская, имитируя перед немцами опасность эпидемии.
Затем до Раи дошли слухи, что из соседнего барака несколько женщин совершили побег. Ей тоже предложили бежать к партизанам. Вначале Раиса не решилась, потому что не успела присмотреться к обстановке, досконально изучить систему немецкой конвойной службы. Но потом она узнала, что весь лагерь собираются отправить в Германию для работы на шахте. Это обстоятельство заставило ее мобилизоваться, и она совершила дерзкий ночной побег, ей помогал французский проводник. Но в темноте Рая его потеряла, заблудилась в незнакомой местности...
Фашистам нетрудно было опознать в истощенной, оборванной девушке беглянку из-под стражи. Они ее тут же схватили и отправили в другой лагерь.
Спустя год, 3 октября 1945 года, в день своего двадцатилетия, Рая Врублевская вернулась в родной Минск. Встреча с городом была одновременно
И началась новая, хотя и трудная, но мирная послевоенная жизнь. Рая училась и работала, в 1948 году переехала из Минска в Челябинск, поступила на трикотажную фабрику. Была мастером смены, начальником цеха, затем стала методистом производственного обучения, вела большую общественную работу как председатель фабричного комитета и председатель ревизионной комиссии обкома профсоюза рабочих текстильной и легкой промышленности. За трудовые успехи и общественную деятельность Раиса Александровна удостоена юбилейной медали в честь 100-летия со дня рождения В. И. Ленина.
Самая тяжелая блокировка
Превосходящие силы карателей.
– Оборона у реки.
– Блокада замкнулась.Отход.
– Самое страшное.
– Атаки и контратаки.
– Экспедиция СС сорвалась
К лету 1944 года дни фашистских захватчиков на белорусской земле были сочтены. Красная Армия громила врага в Могилевской, Витебской, Гомельской и Полесской областях, четыре фронта - Первый Прибалтийский и три Белорусских готовились к решительному удару по группе армий "Центр", изгнанию оккупантов за пределы республики и выходу на государственную границу СССР.
Германское командование в предчувствии грозных летних боев стремилось укрепить свой тыл, парализовать и даже ликвидировать партизанское движение. В конце мая южные районы Минской области стали обширным полем сражения. Несколько дивизий, снятых с фронта, обложили партизанские леса и под прикрытием авиации, артиллерии, бронемашин и танков начали наступление на отряды и бригады вооруженных патриотов.
В Колодинских лесах, в 40 километрах южнее Минска, вела тяжелые бои с противником бригада "Буревестник" под командованием М. Г. Мормулева. В конце мая партизаны этого соединения оставили четыре населенных пункта. С другой группировкой карателей сражалась бригада "Беларусь" во главе с майором А. С. Юрковцевым. На ее участке фашистам удалось ударом с севера захватить шоссе Марьина Горка - Шацк. Крупные силы с востока, со стороны города Марьина Горка, насели на Вторую Минскую бригаду, которой командовал капитан Н. Г. Андреев. Здесь враг штурмом взял совхоз "Синча", партизаны оставили села Велень и Клетище Пуховичского района. С юга, от Слуцка и Старых Дорог, гитлеровцы вели наступление на бригаду имени Фрунзе, возглавляемую И. В. Арестовичем. С запада, от Греска, Белой Лужи, Шищицы, Буды Гресской, крупные части пехоты с танками и орудиями двинулись на бригаду имени Суворова А. М. Каледы и наш спецотряд.
Комбриг Каледа передал в мое распоряжение два отряда - имени Фрунзе и имени Суворова. С оставшимися подразделениями ему было удобнее маневрировать в тогдашней сложной обстановке.
Произошли изменения и в составе нашего спецотряда. В самом начале последней карательной экспедиции Москва отозвала из отряда замполита Грома и начальника штаба Лунькова. Подпольный горком по моей просьбе утвердил замполитом Константина Сермяжко, а начальником штаба капитана Козлова. Немного раньше, весной, к нам присоединилась перешедшая линию фронта через Рудобельские ворота чекистская группа старшего лейтенанта Дмитрия Кузнецова, в ее составе было 40 автоматчиков.