На тропе Луны
Шрифт:
Женщина тут же впечатала крепкий кулак ему в бок.
– А ну, возьми себя в лапы! И обернись уже, бестолковый ты мальчишка.
Зверь послушно замолчал и нырнул головой вперед. Как в сказке, «грянулся оземь» и на ноги поднялся высоким и худым, совсем молодым человеком в темной рубахе. Давно немытые каштановые волосы упали ему на плечи.
– Алессандра, это все из-за меня? – простонал он.
«Это все» разместилось по периметру лаборатории в огромных стеклянных сосудах вроде пробирок-переростков. В желтоватой жидкости плавали опутанные трубками дети, по
– Не льсти себе, – фыркнула Алессандра, – не все. Ты всего лишь проболтался, где находится волчья школа. А потом – где Охотничье братство разместило лабораторию…
Дирке завыл, даже не превращаясь в волка.
– Это же Иммари, ритуал извлечения бессмертия. Только… какими-то местными средствами. Техническими, да? Они уже умерли? – спросил он, указывая на хитрое оборудование, в основном металлические трубки и провода в разноцветной оплетке. Они все тянулись под потолок, куполом сходились в одной точке и исчезали словно в пустоте. Вернее, непосвященному могло показаться, что в пустоте. И Дирке, и Алессандра знали, что тут дело в четвертом измерении самого потолка.
Алессандра, закусив губу, всматривалась в лица детенышей.
– Не уверена, – сказала она, – но это только вопрос времени.
– Тут пятнадцать детенышей! Если они погибнут, ты представляешь, какого размера омертвение охватит часть Однолунной Земли?
Алессандра со свистом втянула в себя воздух.
– Раньше надо было думать! – рявкнула она. – Полтора века прожил, а все еще щенок щенком! Значит, так… я попробую остановить в них все процессы, посмотрю, кого еще можно спасти…
– Ты умеешь останавливать время?
– Никто не умеет останавливать время, неуч! Время будет идти точно так же, но изменения в их телах остановятся. Понимаешь?
Дирке кивнул.
– Изменения прекращаются только в… мертвых телах, – пробормотал он.
– Да. Для всего мира они будут мертвы в трех измерениях. Может, оно и к лучшему…
Он отшатнулся:
– Но это значит, что…
– Омертвение, скорее всего, все равно поглотит часть этого леса. Но хоть какой-то шанс. – И она вскинула руку, словно приветствуя кого-то вдали.
Сначала на кончиках ее пальцев засиял белый свет. Он клубился, скатывался в шар, и вдруг от этого шара к каждой гигантской пробирке пронеслись крошечные фейерверки. Фейерверки вспыхнули, не причинив емкостям вреда, а на месте вспышек засияли циферблаты часов.
– Время лишь мера всех изменений в мире, – примирительным тоном заговорила Алессандра. – Смотри, белые стрелки показывают ход времени в окружающей нас реальности: с каждой секундой мир становится старше на один «тик». Зеленые покажут ход процессов в телах детенышей. Как их клетки насыщаются кислородом, делятся…
Дирке смотрел во все глаза. Стрелки
Вокруг резко похолодало.
– Плохо… – покачала головой женщина, – так и начинаются омертвения. Ты выполнишь еще одно мое поручение?
– Все, что скажешь! Мне никогда не загладить…
– Некогда болтать! – Алессандра что-то поискала у себя за плечом и словно сунула руку в невидимую сумку. Достала из пустоты черный бархатный мешок размером со школьный рюкзак.
– Загляни туда.
Дирке только приоткрыл его, и лаборатория озарилась фиолетово-синим светом.
– Это же Волчья карта! – выдохнул он.
– Совершенно верно, – усмехнулась Алессандра. – К счастью, я забрала ее. Нечего такому артефакту делать в лапах охотников за детенышами. С этого момента единственный живой детеныш, чье место и время рождения тут можно будет найти, – моя внучка. Ну, может, нам повезло, и в витках наших миров остались еще волчата, которых мы упустили…
Вокруг потемнело, здание слегка тряхнуло, но Алессандра и Дирке удержались на ногах. Жидкость в сосудах угрожающе забурлила.
– Что я должен сделать? – спросил оборотень.
– Ты знаешь Москву? Ближайшую из крупных столиц этого мира? Отнеси карту туда, разыщи Стеллу Резанову. Она сумеет ею распорядиться.
– А ты?.. Ты не выживешь в омертвении…
– Я попытаюсь. Ну же… оборачивайся.
Гигантский волк снова навис над Алессандрой. Она закрепила на нем мешок.
– Беги, не задерживайся.
Дирке еще секунду всматривался в лицо Алессандры своими желтыми глазами, пока она не хлопнула его, как коня по крупу:
– Проваливай, время бесценно!
Волк сорвался с места, одним прыжком достиг стены, пробил окно и, в россыпи стекол, ринулся в объятия леса.
Позади него умирала земля.
3
Москва
– Мам, это я! Ты тут?
Зачем мама заперлась в кабинете? Арноха подергал ручку двери. Точно, заперто. Он покрутил головой в поисках кого-нибудь с ключом. На лоб упала вьющаяся прядка. Обстричь бы эти кудряхи! Скоро в школу, а его все за девчонку принимают, с длинными-то волосами!
Поблизости никого не обнаружилось, ни с ключом, ни без. Тогда он недолго думая шагнул в кабинет прямо через запертую дубовую дверь.
Интересное дело, если дверь открыть и через проем пройти, то из коридора попадешь в кабинет. А если дверь не открывать, то внутри ее еще одна комната есть – типа кладовки, заваленная всякой фигней. И выход из нее вроде как и не выход, а совсем даже белая глиняная кадушка для пальмы. Ныряешь в нее и выходишь…
Мама была в кабинете. Только почему-то лежала на полу. Так уже было однажды, когда они закатили под диван машинку. Мама долго шарила под диваном, пока Арноха не догадался просунуть руку прямо через подушки. А чего можно искать без всяких там диванов, просто лежа на ковре лицом вниз?