На улице нашей любви
Шрифт:
— И поэтому вы решили от него отказаться?
— У меня нет другого выхода. Если я останусь с ним, наша жизнь превратится в мучение. Он никогда не сможет на меня положиться. Потому что я… очень может быть, я предам его при малейшей угрозе его потерять. Обману его доверие. Именно так я поступила с Элли. Его уже один раз предали… предала женщина, которую он любил. Я не хочу, чтобы это повторилось.
Доктор Причард хорошо знакомым мне движением склонила голову набок.
— А вы не думаете, что поступили нечестно, в одиночку приняв решение, которое касается вас обоих? К тому же, мне кажется, вы возводите
— Не поможет. Мне ничего не поможет.
— Неправда. Он поговорил с вами об Элли, и вы поняли, что совершили ошибку. Разве это не так?
— Нам нельзя быть вместе, — упрямо покачала я головой. — Так будет лучше для нас обоих. И в первую очередь для него.
— Джосс, разговаривая с вами, я пришла к очень печальному выводу: вам нравится строить из себя мученицу. Повторяю, вы не имели права все решать за Брэдена. Возможно, он думает, что для него будет лучше, если вы останетесь вместе. Возможно, он хочет вам помочь. Хочет доказать вам, что ваша оборонительная тактика бессмысленна и обречена на поражение.
— Может, вы и правы, — кивнула я, чувствуя, как глаза заволакивает слезами. Мысль о будущем без Брэдена была невыносима. — Наверное, мне и в самом деле нравится строить из себя мученицу. А он хочет быть со мной и готов мне помогать. Но я не хочу, чтобы его жизнь превратилась в пытку. Пусть он найдет себе нормальную женщину и будет с ней счастлив. Так, как были мои родители. Жизнь слишком коротка, чтобы тратить ее на борьбу с чужими комплексами.
Если на улице идет дождь, он не прекратится по вашему желанию. Будет лить, сколько ему заблагорассудится. Точно так же вели себя мои слезы. Они лили всю дорогу до дома, так что улица расплывалась перед глазами. Но я не обращала на это внимания. Все мое внимание было поглощено жуткой пульсирующей болью, угнездившейся в груди. Казалось, все мои чувства завязались в тугой узел, который то расширяется, то сжимается, вызывая рвотные спазмы.
К чести моей, мне удалось сдержать рвоту.
Как только я вошла в квартиру, к боли прибавился страх. Я испуганно косилась на дверь Элли. Если бы можно было тихонько проскользнуть в свою комнату. Но я обещала… обещала…
Нельзя делать уступки собственной трусости.
Я сняла ботинки, сбросила пальто и на цыпочках вошла в темную спальню Элли. Из незашторенного окна лился лунный свет, и я увидела, что Элли лежит, свернувшись калачиком. Я сделала шаг, и половицы заскрипели у меня под ногами. Элли моментально открыла глаза.
Она смотрела на меня робко и настороженно.
Это было невыносимо.
Слезы хлынули еще сильнее, и сквозь их пелену я увидела, что Элли тоже плачет. Не говоря ни слова, я залезла в кровать и устроилась у нее под боком.
— Прости, — прошептала я и сжала ее руку.
— Все хорошо, — дрожащим голосом ответила Элли. — Ты вернулась.
Жизнь чертовски коротка и иногда не успеваешь сказать самого главного.
— Я люблю тебя, Элли Кармайкл. И я помогу тебе с этим справиться.
— Я тоже люблю тебя, Джосс, — всхлипнула Элли.
ГЛАВА 22
На
Меня он будить не стал. Думаю, он даже не удостоил меня взглядом.
Проснулась я из-за того, что он мягко тряс Элли за плечо.
— Сколько времени? — услышала я ее сонный голос.
— Уже за полдень. Я приготовил тебе завтрак.
Звук его голоса моментально разбудил знакомую боль, притаившуюся в груди. Я с трудом разлепила распухшие, насквозь просолившиеся веки. С тех пор как погибла Дрю, я ни разу не проливала слезы в таком количестве. Брэден, наклонившись над Элли, откидывал волосы у нее со лба. Взгляд его светился нежностью. Но я сразу заметила, веки у него покраснели и под глазами залегли тени.
Выглядел он паршиво.
Хотя я наверняка выглядела еще паршивее.
— Я не хочу есть, — заявила Элли.
Брэден с непререкаемым выражением покачал головой:
— Тебе нужно подкрепиться. Вставай, лапочка, хватит валяться.
Он протянул Элли руку, помог ей подняться и повел к дверям. Пижама болталась на ней как на вешалке, волосы растрепались. В общем, человек, стоящий на краю могилы. Я с ноющим сердцем смотрела ей вслед. В сторону Брэдена я даже взглянуть боялась.
— Джосс, ты идешь? — обернулась через плечо Элли.
Ради нее мне придется выдержать пытку. Пытку обществом Брэдена.
Я бы все отдала, лишь бы этого избежать. Но мне предстоит сидеть с ним за одним столом и при этом не смотреть на него и не разговаривать с ним. И он тоже будет делать вид, что не видит меня в упор. Было бы странно, если бы он повел себя иначе.
Мы с Элли поглощали омлет и тосты, а Брэден, прислонившись к стене, прихлебывал кофе из кружки. Элли была так занята тем, что происходит у нее в голове, что поначалу не обратила внимания на наше молчание. Но потом все-таки насторожилась.
Я уже говорила, что из всех людей на свете Элли меньше всего походила на эгоистку: хотя у нее хватало своих проблем, она заметила, что со мной и ее братом творится что-то странное. Причем заметила куда быстрее, чем я ожидала. Правда, мы ничего не пытались замаскировать. Когда я подошла к раковине, чтобы опустить туда тарелку и кружку, Брэден отскочил к холодильнику. Я подошла к холодильнику за апельсиновым соком, и Брэден метнулся назад к раковине. Стоило мне оказаться около раковины, чтобы достать стакан из стенного шкафа, он отлетел к холодильнику. Я сделала шаг к холодильнику, чтобы поставить сок на место, и Брэден моментально очутился у раковины.
— Что это с вами? — спросила Элли, удивленно сдвинув брови.
— Ничего, — хором пробормотали мы.
— Вы от меня что-то скрываете? — В глазах Элли метнулось подозрение. — Звонил доктор?
Мы оба яростно затрясли головами.
— Нет, что ты, Эле, — сказал Брэден. — Никто не звонил. Сегодня днем ты пойдешь к доктору Данхэму, как и собиралась.
— Тогда почему вы отскакиваете друг от друга как ошпаренные?
Мы оба уставились на нее с фальшивым недоумением. Наверное, у кого-то из нас с актерскими способностями было плоховато, потому что Элли, посмотрев на нас несколько секунд, заявила: