На вашем месте. Веселящий газ. Летняя блажь
Шрифт:
– Бывают же кретины, – сказала леди Лидия. – Тони не собирается жениться.
– Собирается, собирается.
– Он тебе говорил?
– Нет. Он целовался с Вайолет среди роз.
– Где? Среди роз? Вот я и говорю, – кретин. Все там целуются, это ничего не значит.
– Ты так думаешь? – всполошился сэр Герберт.
– При чем тут я? Молодые люди.
Фредди поднял руку:
– Это не все. У Тони был такой взгляд…
– Пылкий?
– Скорее растерянный. Как будто он подписывает
Сэр Герберт попыхтел и задумался.
– Наверное, ты прав, – сказал он наконец. – Значит, женится на этих супах. Да, неплохой выстрел!
Леди Лидия не разделяла его восторгов.
– Не хотела бы тебя огорчать, – начала она, – но целоваться в саду… Чепуха какая!
– Позволь заметить, – возразил сэр Герберт, – что и я был молод. Позволь заме…
– Доспорите позже, – предложил им племянник. – Идет старый Суп.
– О, а! – заметил сэр Герберт, полируя цилиндр. Дверь открылась, и вошел коренастый человек, который выглядел так, словно природа обрекла его носить бакенбарды, но он ее преодолел.
– Привет! – учтиво воскликнул он. – Слыхали, э?
Леди Лидия вздрогнула.
– Не хотите ли вы сказать…
– Хочу, хочу. Дройтвич и моя Вайолет…
– Будете теперь мне верить? – осведомился Фредди.
– Замечательно! – сказал сэр Герберт. – Великолепно!
– Какой приятный сюрприз, – сказала леди Лидия.
– Сюрприз? – удивился новоприбывший. – Ну что вы! А кто недавно…
– Да, да, мистер Уоддингтон, – перебила его леди Лидия. – Поговорим немного позже. Вот – Вайолет.
Вайолет была высокой, гибкой и несокрушимой, как картинка из модного журнала. По-видимому, пошла она в мать, ибо Суп красотой не отличался, равно как и изысканной томностью.
– Душенька! – взвыла леди Лидия. – Ваш отец нам все сказал.
– Да-а?
– Я так рада!
– Спаси-ибо…
– Поздравляю.
– Спасибо, сэр Ге-ерберт…
– Здорово!
– Спасибо, Фре-едди… Значит, – невеста подавила зевок, – вы все довольны.
– Надо сообщить Кубику, – решил младший брат.
Он сел и стал составлять телеграмму, тогда как леди Лидия, хлопоча вокруг невесты, пыталась поднять общий дух.
– Я так этого ждала, так надеялась!
– Хороший парень твой Тони, – прибавил Уоддингтон.
– Исключительная личность, – поддержал его сэр Герберт. – Однако пойду переоденусь.
– Иди, иди, – согласилась леди Лидия. – Портвейна сегодня не получишь.
– Скажите, леди Лидия, – спросила невеста, – как удержать мужчин от портвейна?
– Вайолет! – воскликнул шокированный отец.
– Кого-кого, – сказала леди, – а вас это не должно беспокоить. Тони слишком за собой следит.
– Да, – согласилась Вайолет, снова подавляя зевок, –
В дверях, словно облачная гряда, заколыхался Слингсби.
– Вы звонили, миледи?
– Это я звонил, – сказал Фредерик. – Машина в гараже?
– Да, сэр.
– Пускай Роберт отвезет на почту телеграмму. А где он?
– На кухне, сэр.
– Что ж, пойду и я на кухню, – сообщил молодой аристократ, стремясь скорее внести свет и сладость в жизнь бедного Кубика.
Слингсби повернулся к хозяйке:
– Простите, миледи…
– Да, Слингсби?
– Я насчет сестры, миледи…
– А, она сегодня приедет!
– Вот именно, миледи. – Дворецкий стал еще печальней. – С вашего разрешения, миледи, она привезет сына и одну молодую особу, которая служит маникюршей в его заведении.
– Что ж, чем больше народу, тем веселее.
– Спасибо, миледи. Не разрешите ли вы показать молодой особе наш парк? Она не имела возможности, миледи, побывать в исторических местах.
– Пускай смотрит.
– Благодарю вас, миледи.
Дворецкий удалился, напоминая посла, вручившего протокол, или что они там вручают.
– У него есть сестра? – спросила Вайолет. – Это не та няня, о которой мне Тони рассказывал?
– Да, это няня. Она была замужем за парикмахером. Они жили в Лондоне. Вот и жили бы! – с неожиданным пылом прибавила леди Лидия.
– Вам она не нравится?
– Терпеть ее не могу.
– Почему?
– Плохой характер, – мрачно ответила леди, – и пьет много. Что ж, последую Герберту, переоденусь во что-нибудь человеческое. Вы начинайте пить чай без меня.
– С удовольствием, леди Лидия. Папа, тебе налить?
Какое-то время отец и дочь молчали. Она хлопотала у столика, он стоял у окна, не без угрюмости глядя на озеро и лужайку. Однако, судя по его первой фразе, огорчил его не пейзаж.
– М-да, – сказал он, – докатились…
– В чем дело? – спросила дочь.
– Быть может, я старомоден, – продолжал отец, разгораясь по ходу речи, – быть может, я сентиментален, но мне казалось, что невесты хоть немного радуются.
Вайолет вздохнула.
– А зачем?
– Затем.
– Хорошо, – сказала невеста, – договоримся сразу. Оба мы знаем, что это – обычная сделка. Я даю деньги, Тони – титул. Ты меня привез, чтобы я подцепила лорда. Я его подцепила. Чему тут радоваться?
– Ти-ш-ш! – заволновался отец. – У стен есть уши.
– Ну и что? Леди Лидия старалась на славу. Прогулки при луне…
– Прекрати! – заорал Уоддингтон.
Вайолет положила в чай кусок сахара и принялась его размешивать.
– Знаешь, – сказала она, – мне даже неудобно, как будто я подстрелила сидящую птицу.