На веки вечные
Шрифт:
— Ну что, малышка, обещаешь больше не засовывать фасолины в нос? — спросил он. — И в уши, и в пупок, и… — Шериф в смущении осекся и покраснел, представив, насколько могло разыграться воображение девочки.
Глаза Сэмми округлились.
— Нет, — закричала она, — больше никуда не буду запихивать!
— Вот и хорошо. — Хит выпустил ее подбородок и в растерянности потер свою переносицу. — Вот и славно! — Потрепав Сэмми по волосам, он схватил собаку за ошейник и, смущенно бормоча что-то не вполне внятное об оставленной дома работе, направился
— Спасибо, что выручили, — проговорила Мередит, когда он оказался рядом. — Минеральное масло. Я запомню.
— Будем надеяться, это ее научит не засовывать фасоль в нос.
— Будем надеяться, — улыбнулась Мередит. — Но у детей очень короткая память.
— Утром по дороге в город заеду и заведу вашу машину от своей.
— Право, не стоит. Вы и так очень много для нас сделали.
— А вы представляете, во что вам обойдется вызов технички? — Глаза Хита сузились. — У меня это займет не больше пяти минут. Дадите поработать мотору на холостом ходу, и аккумулятор зарядится.
— Видимо, надо его менять. Он уже не первый раз отказывает.
— М-да… аккумулятор — серьезное приобретение, если зарплаты едва хватает на самое необходимое. — Он протянул руку и отвел прядь волос с ее щеки. — Вам нужен второй доход.
— Дома я могу делать не так много. А оставлять Сэмми с чужим человеком не хочу.
Неожиданно Хит погладил ее волосы.
— Мерри, я не говорю о дополнительной работе. Я имею в виду доход мужа.
Их взгляды встретились: ее — настороженный, его — полный нежности. Оба напряженно молчали. Мередит не могла даже думать, не то что двигаться, даже когда поняла, что Хит наклоняется к ней. На мгновение решила, что он собирался ее поцеловать. Синяя рубашка заслонила все вокруг, и Мередит невольно заметила, как плотно ткань облегает его грудь.
— Листок.
Длинные пальцы снова слегка коснулись ее волос, и через секунду Хит держал у нее перед носом листок. У Мередит возникло ощущение, что этот мужчина точно знал, чего она ждала, и нашел ее реакцию забавной. В конце концов, поцелуй — не бог весть какое событие.
— Спокойной ночи, Мередит, — хрипло произнес он. Но когда открывал дверь, услышал в тон:
— Спокойной ночи.
Но на самом деле она хотела сказать: «Прощай!»
Глава 11
Водрузив локти на стол и подперев кулаком подбородок, Хит сверился с датой на непомерно огромном календаре, который служил ему и книгой регистрации приводов. Понедельник, 19 мая. В следующую субботу начинается предпраздничный уикэнд. День поминовения — самый шумный и хлопотный для полиции праздник, когда пьяные несутся по дорогам, словно полчища сбесившихся муравьев, когда любители вылазок на природу оккупируют все доступные в округе места у воды и когда подростки отмечают окончание школы. Хит по опыту знал, что в течение этих семидесяти двух часов ему не придется спать и у него не будет ни минуты покоя.
Но это его отнюдь не тревожило.
Хит зажмурился, пытаясь отогнать воспоминания. Не получилось. Никогда не получалось. Воспоминания были главным его наказанием. Наказанием, которое он покорно принимал, потому что заслуживал. Черт побери, заслуживал большего! Гораздо большего!
— Шериф!
Он поднял глаза и увидел, что в полуоткрытую дверь заглядывает Дженни Роуз. Звуки из-за ее спины — телефонные звонки, пощелкивание клавиш и компьютерный писк — проникли в его святилище и вернули к действительности.
— Только что прибыл помощник Мур, — сообщила она с озорной улыбкой; ее каштановые волосы, забранные в тугой Узел, поблескивали под проникавшими сквозь венецианские ставни солнечными лучами. — Снова задержал Альму Крессуэл за кражу из магазина.
— Боже! — Хит провел ладонью по волосам; тупая боль в висках стала режущей. — Дженни, можешь позвонить ее дочери. Скажи, пусть приезжает и забирает мать.
— Будет сделано, шеф. — Дженни показала ему поднятые вверх большие пальцы. — Только хочу вас предупредить: на этот раз старая карга вышла из ювелирного магазина Хольтца, увешанная побрякушками на двенадцать тысяч долларов.
Головная боль росла как на дрожжах.
— Что-о?
— То, что слышали. Зашла вроде бы купить подарок для дочери. Продавец открыл ящик, забыл о ней и занялся с другим покупателем. А миссис Крессуэл нанизала на себя целую витрину.
Хит так резко вскочил, что задел стул — он опрокинулся на спинку и, проехав по полу, врезался в стену.
Дженни Роуз так и подпрыгнула.
— Спокойнее, спокойнее, шериф.
— Ладно, — проворчал он и прошел за ней в дверь. — Ну и выродок этот помощник Мур.
Закрывая кабинет, Дженни прыснула. Хит оглядел общий зал — типичная картина для утра в понедельник: половина сотрудников отдыхала после дежурства в выходные дни, а вторая половина лихорадочно пыталась разобраться с тем, что всегда бывает после воскресенья, — выходящими под залог пьяницами; соседями, пишущими жалобы на соседей после субботних ссор; родителями, разыскивающими сбежавших детей; и, как обычно, подростками, которых подобрали на улицах за прогулы.
— Нет, нет и нет! — твердил старик одному из его помощников. — Говорю вам, он бросал через забор не траву. Туда было подмешано собачье дерьмо!
Хит, не обращая внимания на его бормотание, обогнул стол и прошел в заваленный бумагами угол, где сидел Мур. Взгляд шерифа остановился на тщедушной старушке, которая прилипла к металлическому стулу напротив его молодого помощника. Само воплощение вселенской прабабушки — платье в цветочек с кружавчиками, — Альма Крессуэл подняла глаза и улыбнулась.