На веки вечные

Кочет Чарли

— Ладно, а как насчет «Кавасаки Ниндзя»?

Спаркс даже не моргнула.

— Нет. В сегодняшней тренировке не будет никаких мотоциклов.

— Отлично. Тогда может наконец расскажешь, что нас сегодня ждет?

Они добрались до конца коридора и ряда дверей. Спаркс повернулась к ним с напряженным взглядом.

— В течение нескольких месяцев вас обучали различным формам ведения боя в контролируемой среде. Сегодня начинается настоящее обучение, и когда вы вернетесь из своего медового месяца, мы собираемся проверить все приобретенные вами навыки.

Слоан понятия не имел, что это значит, но фелид внутри него приготовился и был настороже. По ту сторону

одной из дверей пахло как-то знакомо. Спаркс открыла именно эту дверь и жестом пригласила их войти. Неужели это был выход? Похоже, на другой стороне была улица.

Декс остановился как вкопанный, и Слоан сделал то же самое.

— Что это, черт возьми, такое? — спросил Слоан, оглядывая улицу. Он повернулся и посмотрел на здание, в котором они только что были. Это был многоквартирный дом, расположенный прямо по улице недалеко от их дома.

— Это улица, на которой вы живете.

Декс поднял руку.

— То есть, одна из штаб-квартир TIN находится в нашем квартале?

— Ваш район и каждый дом в этих двух кварталах находятся под наблюдением в течение нескольких месяцев. Но с завтрашнего дня объект будет перемещен.

Брови Слоана взлетели вверх.

— Вы установили оборудование для наблюдения в каждом доме?

— Другими словами, они вытерли свои задницы Четвертой поправкой, — усмехнулся Декс.

Спаркс скрестила руки на груди.

— Позвольте мне поделиться, мальчики, кое-какой правдой с вашим очень наивным взглядом на частную жизнь. Наша организация нацелена на получение информации любыми путями, и теперь это стало еще проще благодаря Интернету и социальным сетям. И эта частная жизнь, которая, как вам, кажется, есть у всех нас, ее не существует. Вы оставляете цифровой след каждый раз, когда включаете свои компьютеры, пользуетесь банковскими картами или даже включаете зажигание своего симпатичного оранжевого автомобиля. Каждый аспект нашей жизни находится снаружи, готовый быть собранным с помощью пары щелчков мыши или нажатием на клавиатуру. Наша работа — сделать так, чтобы этого не произошло. Но как быть, когда жизни людей находятся в опасности? Что тогда? Неужели мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока преступники и убийцы допустят ошибку? Или ждать, пока правоохранительные органы создадут целевые группы и проведут тайные операции, которые могут растянуться на годы безрезультатно, в то время как граждане теряют свои жизни?

Декс открыл рот, чтобы ответить, но Спаркс тут же подняла руку.

— Ты же понимаешь, что присоединился к тайному разведывательному агентству. Большинство наших операций не разглашаются даже президенту.

— Хорошо, я понял. Но ведь прямо сейчас мы не обсуждаем проникновение в логово террористов. Мы говорим о моих соседях.

— Бек Хоган был чьим-то соседом. Айзек Пирс был чьим-то соседом.

Слоан невольно вздрогнул при упоминании Айзека Пирса. Вероятно, он должен был бы испытывать угрызения совести из-за смерти Пирса, но этого не произошло. Сукин сын убил Гейба и собирался убить Декса. Слоан надеялся, что ублюдок гниет в Аду, он это заслужил.

Спаркс вздохнула, и Слоан был удивлен, когда ее взгляд вдруг стал сочувственным.

— Я знаю, что вам тяжело со всем этим смириться, и я не ожидаю, что вы по щелчку пальцев начнете видеть все так, как видим мы. Вам нужно спросить себя, как далеко вы готовы зайти ради защиты людей? И насколько допустимо для вас это «далеко»? Мы те, кто пачкает руки, чтобы никому другому не пришлось этого делать. Когда вы оглядываетесь вокруг, все, что вы видите, — это тихий район, заполненный людьми и террианцами,

живущими своей спокойной повседневной жизнью, но чего вы не видите, так это оперативников, которые каждый день рискуют, чтобы все это обеспечить. — Спаркс указала на дом, расположенный через три дома от их собственного. — Вы знаете мистера Джонаса, верно?

Декс кивнул.

— Да, он милый старик. Еще до Первого поколения он воевал во Вьетнаме.

— Его жена все время печет нам печенье, — добавил Слоан.

— Знаете ли вы, что мистер Джонас не просто страдает, но и проигрывает борьбу со своей болезнью?

Декс выругался себе под нос.

— Я знал, что он нездоров, но он не любит говорить об этом, и когда я однажды спросил миссис Джонас, она расплакалась, поэтому я больше не поднимал этот вопрос.

— У мистера Джонаса та же болезнь, что и у нескольких других представителей Первого поколения, за которыми мы наблюдали, и которые умирали с молниеносной скоростью. Все они принимали один и тот же отпускаемый по рецепту препарат. Наши оперативники проследили путь препарата до крупной американской фармацевтической корпорации, расположенной за границей. Мы быстро поняли, что препарат никогда не должен был проходить стадию испытаний. Четверо из десяти участников клинических испытаний умерли спустя восемь месяцев его приема. Пока руководители компаний зарабатывали миллиарды, террианцы умирали в муках.

— Почему мы никогда не слышали об этом в THIRDS? — спросил Декс.

— Причиной смерти каждого пациента были определены осложнения, вызванные болезнью. Лекарства не только не помогали пациентам, но и медленно убивали их. Наши разведданные привели нас к мистеру Джонасу, а наше наблюдение привело нас к корпорации, ответственной за убийство сотен людей. Если бы TIN не вмешались, сколько еще террианцев погибло бы, прежде чем открылась правда? Я уверена, вы верите, что альтернативные, законные средства могли бы прийти к тому же исходу, но что, если мы сделаем это быстрее? Нам удалось за несколько недель сделать то, на что другим правоохранительным органам потребовались бы годы.

— Но ведь ты не знаешь наверняка, — возразил Декс.

— Верно. Будет ли иметь значение хронология, если я скажу, что то же самое лекарство было прописано Томасу Хоббсу четыре месяца назад?

Слоан с трудом сглотнул. Твою мать.

— Это правда?

Спаркс кивнула.

— Врач мистера Хоббса был убежден, что этот новый препарат облегчит его боль на более длительный период, чем предыдущие лекарства. Мы позаботились о том, чтобы собрать все имеющиеся там рецепты, включая тот, что лежит на полке в аптеке и ждет, когда Себастьян Хоббс заберет его.

— А Себ знает? — спросил Декс тихим голосом.

— Да. И, разумеется, эта операция очень заинтересовала Себа. Ну, и как теперь вы относитесь к нашему вмешательству? Мы не должны были этого делать, не так ли? Но мы это сделали потому, что нам не все равно. И вам ведь тоже не все равно, что случится с этими людьми. Мир не черно-белый. Вы должны быть готовы к худшему и быть готовы что-то с этим сделать.

Слоану не хотелось это признавать, но Спаркс была права. Они продолжали говорить друг другу и всем остальным, что готовы, но были ли они готовы на самом деле? Они провели большую часть своей взрослой жизни, следуя своим моральным принципам и законам, которые управляли их страной. Никто не мог сказать, куда заведут их операции и что от них потребуют. В конце концов, им пришлось положиться на собственное суждение и надеяться, что они делают правильный выбор по правильным причинам.