На веки вечные
Шрифт:
— Не уберегся лейтенант...— скорбно произнес Николай Конюхов.
Однако напрасно сокрушались танкисты. Лейтенант Дашевский объявился метрах в пятнадцати от дороги под перевернутой телегой. У него была перебита правая нога. К удивлению экипажа, он, морщась от боли, улыбался. Ему казалось забавным, как это он своим телом умудрился опрокинуть пустую телегу. Но, через несколько минут, лейтенант почувствовал себя плохо...
— Товарищ командир, вас надо срочно в медпункт, — забеспокоился Конюхов.
— Медпункт подождет... Я должен выполнить
Посадить лейтенанта в машину не смогли, положили на брезент за башней. Минут через десять отыскали комбата Бурцева. Тут же батальонные медики оказали Дашевсксму неотложную помощь.
Потеряв в боях за Христиновку большое количество, танков и артиллерии, гитлеровцы поспешно отходили с намерением остановить наступающих на Южном Буге. Эта река, действительно, представляла собой серьезное препятствие. Она уже вышла из берегов и залила все переправы.
Передовой отряд бригады, возглавляемый заместителем комбрига Ковалевым (командир 152-го танкового батальона пошел на повышение, стал подполковником), 11 марта достиг реки и открыл огонь по ее правому берегу. Мост гитлеровцы взорвали.
— Еремин! Торопитесь перехватить переправочные средства! — приказал Ковалев командиру танкодесантной роты.
— Лейтенант Сагитов со своим взводом уже в лодках! — доложил ротный и тут же услышал голос Сагитова:
— Беда, товарищ командир! На лодка сидим, а курсак пустой, лимона и предмета ни у кого ёк!
Подполковник Ковалев этого смышленого и умеющего вникать в нужды своих подчиненных лейтенанта Сулеймана Сагитова, башкира по национальности, знал хорошо. Признавал и его высокий авторитет в роте и батальоне. Однако спросил у командира роты:
— Что значит "лимона и предмета ёк?
— Командир взвода требует от подчиненных всегда иметь при себе, кроме патронов, несколько гранат "лимонок" и небольшой запас продпайка. Его он "предметом" называет, — пояснил Еремин. — Обеспокоен взводный, из-за распутицы кухня и продмашина отстали...
Ковалев улыбнулся. По его приказу с танков собрали около двадцати гранат, выделили пол-ящика трофейного сливочного масла и сухарей. Всё это быстро погрузили на лодки.
Танкисты огнем с места поддерживали переправу стрелковых подразделений.
Гитлеровцы, цеплявшиеся заберег Южного Буга, не выдержали натиска воинов-гвардейцев. Подразделения бригады сделали рывок вперед и 14 марта освободили Вопнярку.
Однако из-за трудных дорожных условий тыловые подразделения сильно отстали от действующих танков. В связи с этим ставилось под угрозу планомерное снабжение людей и техники материальными средствами.
— Горючее и боеприпасы на исходе, продовольствия осталось на три сутодачи, а война, как вам известно, пока не кончилась,— недовольно выговаривал командир бригады снабженцам.
— Все зависит от горючего для машин,— сказал начальник политотдела бригады Михайлов.— Было бы горючее — доставили
— Горючее сегодня же получат все танки,— вдруг заявил заместитель командира бригады по технической части Якубчик.
Все немало удивились его столь твердо произнесенным словам. Кто-то недоверчиво усмехнулся:
— Не было ни гроша, да вдруг алтын...
Георгий Васильевич пояснил, что на станции Христиновка захвачены около трехсот бочек авиационного масла и железнодорожная цистерна с керосином. Их смесь и образует вполне пригодное горючее для дизельных двигателей.
Вскоре в Христиновке под руководством Якубчика и его помощника по горюче-смазочным делам Долгополова заработала "лаборатория". Большую помощь им оказали зампотехи батальонов Каток, Соловейчик и Силютин.
И проблему с горючим разрешили...
Передовой отряд бригады к 18 марта вышел к Днестру у Могилев-Подольска. Завязались сильные бои за переправу и город. А 26 марта танкисты с мотострелками уже вышли к реке Прут, на границу с Румынией.
...Погода теплая, солнечная. Подсохли дороги, зазеленели поля. Кое-где уже цветут сады.
В один из таких дней для вручения; бригаде гвардейского Боевого Знамени и ордена Красного Знамени приехал командарм генерал-лейтенант Кравченко. Личный состав построился на широкой поляне бечуменьского леса. Комбриг майор Михайличенко. приняв алое полотнище, опустился на колено. Все бойцы сделали тоже самое. Прозвучала торжественная гвардейская клятва...
Генерал был в бодром настроении, шутил. Поздравил гвардейцев с выходом на Государственную границу СССР. Но когда обошел весь строй, то настроение его заметно изменилось, взгляд стал строгий, недовольный, Отозвал в сторону Михайличенко и отчитал:
— Как вам не стыдно! Я многих офицеров бригады знаю еще по Сталинграду и Курску. Теперь вот вышли на Прут, а немецко-фашистские войска драпанули за реку Серет. Так почему же многие ваши офицеры до сих пор лейтенанты и младшие лейтенанты?! Почему у некоторых из них даже медалей нет? Командарм имеет право присваивать воинские звания вплоть до капитала. Я облечен властью награждать многими орденами и медалями. Или нет достойных? Почему не представляете!
После этого, успокоившись, обратился к строю:
— Гвардейцы! Скоро мы с вами пересечем границу. Пусть иностранные граждане знают, что мы не завоеватели и не грабители, что мы достойно выполняем святую освободительную миссию. Я не сомневаюсь, что свое гвардейское орденоносное Знамя вы пронесете с честью и славой до нашей окончательной победы над фашистскими насильниками!
Да, выход на границу был настоящим праздником для всех бойцов бригады.
— На веки вечные враг больше не преступит нашу священную границу! — сказал на митинге ветеран бригады, кавалер орденов Ленина и Красного Знамени майор Дианой, и эти его клятвенные слова потонули в мощном троекратном "ура".