На вершине отчаяния
Шрифт:
— Как же благородно. — Материализовалась рядом с ними Хэлли. — Он был мертвецки пьян. Иначе бы не оставил девушку разочарованной.
— Хэлли. — Эния угрожающе сдвинула брови. — Уймись или опять запру в колодце, только уже навсегда. И если ты еще раз, когда-нибудь…
— Девочки, не ссорьтесь. Что о вас подумает достопочтимый Тер. — Усмехнулся Аликай.
Хэлли тут же испарилась. Эния возмущенно засопела, но спорить с Аликаем не стала. Тем более она замерзла и есть хотела так, что готова была проглотить
— К себе не приглашаю. — Заговорил Барух. — По вполне понятным причинам. Зато знаю приличный трактир здесь неподалеку. Я угощаю.
— Мы не нищие. — Оскорбился Жиль.
— Жиль, дыши ровно. Пусть господин платит, если ему так хочется. У тебя что, золото лишнее?
Барух услышав, что расплачиваться придется золотом, удивленно присвистнул.
— Это сколько ж вы съесть собрались?
— Не так давно ты обещал барана. — Встряла Эния. — Целого.
— Для тебя красавица, мне и кабана не жалко.
— Слушай! — Возмутилась Эния не на шутку. — Я понимаю этих… — кивок в сторону Айка и Жиля, — … религия обязывает петь дифирамбы любой юбке. Ты-то с какого перепугу завелся? Я что на красавицу похожа?
Глаза у мага стали словно те блюдца и за поддержкой он обратился к Аликаю.
— Она что, совсем не понимает?
— Совсем. — Тяжко вздохнул Айк, и хлопнул Баруха по плечу. — Но оно и к лучшему. Хлопот меньше. А ты действительно с ней не спал?
— Нет.
— Жаль.
Теперь уже глаза на лоб полезли не только у Баруха, но и у Энии с Жилем.
— Хм… я с радостью исправлю это упущение.
— Теперь Сиу не обрадуется. Свой шанс ты упустил, а так хорошо все складывалось.
— Вы что больные? — Вскричал маг.
— Он точно больной. — Эния указала на Аликая. — Ты что себе позволяешь? Бери и сам спи с ним, если такой умный.
— Я немного не того пола, чтобы спать с мужчиной. Хотя как говаривал мой дед, на войне все средства хороши. Ты как, на счет переспать со мной?
У Баруха не только глаза вылезли из орбит. У него и челюсть отпала до земли. Потом он сообразил, что все это шутка и быстро взял себя в руки.
— Ну, вы веселые ребята. С вами точно не соскучишься. Я уж было поверил тебе на слово. Молодец.
Он положил руку на плечо Аликая. Айк хмыкнул и медленным, ленивым взором прошелся от его сильных пальцев вверх по локтю, предплечью, шее и остановился на лице.
— С чего ты взял, что я пошутил?
Глава 5
Люсьен стоял на балконе и смотрел как в саду, прыгая по сугробам, резвятся дети Валлиса. Три красивых, рыженьких лисенка сплелись в клубок, гоняя туда-сюда тряпичный мячик. Вот один вырвался вперед, схватил мяч зубами и рванул прочь, радостно задрав хвост. Братья кинулись за ним следом, возмущенно тявкая и норовя цапнуть за лапу или
— Смотри, чтобы они не покалечили друг друга.
Зарим вышел из дома, зябко кутаясь в шубу. Напророчил простуду Люсьену, а простыл сам. Из-за его болезни визит к Каннингему отложили на неделю… официально. На самом деле они собирались посетить Эрла сегодня вечером. Поприветствовать так сказать в неофициальной обстановке.
— Как? Утром я пытался их разнять, так они покусали меня. Спасибо Нирране, намазала какой-то гадостью, так что и следа не осталось. Долго им еще оставаться лисами?
— Что по этому поводу сказал направляющий?
— Месяц, может полтора, как освоят охоту на мышей, так им позволят перекинуться. Сколько им на самом деле лет?
— Шесть. Совсем дети. — Зарим задумался, глядя на игры лисят. Теперь уже другой носился с мячом не давая дотянуться до него остальным. — Зря я отдал Ниррану тебе. Им будет гораздо безопаснее в столице.
Люсьен напрягся всем телом. Он одновременно хотел и не хотел отвечать за вдову и ее детей. Хотел из-за Нирраны. Вспомнив, как ослепительная рыжеволосая красавица стояла перед ним на коленях, по всем правилам прося о защите правящего клана, его лицо залилось краской. И пусть ей девятьсот лет, а ему двадцать один. Что из того. Для любви нет преград, а Люсьен был влюблен. Со всем пылом, со всей юношеской страстью, чего стыдился неимоверно, так как Ниррана любила мужа и горько оплакивала его смерть. Тем более у них дети, их надо воспитывать, а какой из него отец? Чему он научит чистокровных малышей, сам ни разу в жизни не перекинувшись в зверя?
— Если так, я откажусь от них. И отец передаст ее тебе.
— Если Тер спросит мое мнение, я бы не хотела покидать этот дом.
Ниррана неслышно вышла к ним и облокотившись на перила глянула на детей. Те почуяв мать, бросили мяч и кинулись под окна, издавая радостное тявканье и глядя на женщину любящими глазками бусинами. На бледном, осунувшемся лице Нирраны появилась улыбка, как было всегда в присутствии детей.
— В столице ты быстрее забудешь свое горе. — Зарим хотел коснуться ее руки, но не посмел.
— А может, я не хочу ничего забывать? Ты не можешь приказывать моему сердцу, а оно навеки похоронено здесь, в этом доме, в этом саду.
Люсьен понял, что в этом разговоре он третий лишний и хотел уйти, но Ниррана схватила его за руку.
— Не уходите, Тер. Ведь вы так и не сказали своего слова.
Она злилась на Зарима. Злилась на весь мир и выставила его как щит между жестоким миром и своей болью. И Люсьен был готов служить ей щитом. Мечом если она вздумает мстить, и даже забралом если она не захочет никого видеть. Он был готов на любое безумство ради нее. Даже… даже на ссору с дедом, если тот не примет его решения.