На ветру твоих желаний
Шрифт:
Он открыл глаза, смотря на меня в начале совсем непонимающим взглядом своих светлых очей.
Руки задрожали, уступив той лисе во мне, и сквозь пальцы она прошептала за меня моими губами.
— Погладь меня.
Взгляд его изменился на усмешку:
— Янь, ты ли это? Ну давай, подойди ближе.
Я сопротивлялась изо всех сил, но лисе удалось сделать маленький шажок, когда она отвлекла меня диким желанием, возникшим внизу живота.
«Ах, подлюка!»
Я так не хотела — Никогда и никого! Просто дико и нереально сильно, алчно! Так что мозг плавился как сырок, превращая
— Что со мной? — спросила я Сюаня, и от отчаяния и перенапряжения слезинка скатилась по моей щеке.
— У тебя гон, моя ты сладость, — ответил он насмешливо, притягивая меня за плечи.
Суп в моей голове встрепенулся и застыл от ужаса.
— Сюань, ты не можешь! — еле шевеля губами, взмолилась я.
— Я и не собирался. Но, думаю, ты ещё много раз передумаешь, пока не встанет новое солнце. Вроде бы он не претендует, но мне самой уже было невмоготу. Я не понимала, рада его ответу по настоящему или нет. Все тело задрожало от напряжения, загорелось тысячей петард. Он протянул ко мне руки, и я сделала еще шажок, оказываясь в его объятьях.
— Янь, что ты сейчас чувствуешь? — спросил он, прямо глядя мне в лицо. Эти слова меня так пронзили, как будто он мне уже вставил в этот момент. Сердце, готовое разбить в дребезги грудную клетку, вдруг пропустило пару ударов. Сжала кулаки. Ни своим голосом сказала:
— Я так тебя хочу, сил нет. Умереть готова, — потом добавила, — Или лучше тебя убить!
— Ааа ещё соображаешь! — заулыбался он, — Так тебе и надо, несносная лисица. Надоела мне своими капризами.
С этими словами он, видимо решил меня добить и, разворачивая к себе, прижал к своему обнаженному горячему телу. Раньше я думала, что удар током — это было больно в детстве, когда я сунула руку в воду с кипятильником. Нет, сейчас тело пронзила куда более сильная молния мощно проникая в каждую клеточку. Я вздрогнула, затряслась, в бессилии стараясь прижаться плотнее.
«Какой стыд! Ей Богу, взрослая женщина уже и побывавшая в разных интересных ситуациях.»
Но тут меня кошмарило не по-детски.
«Наверное и правда расплата за мои какие-нибудь незамеченные мной самой грехи».
Он положил руки на мою обтянутую тонкой мокрой тканью грудь и начал тянуть за соски. Так томно, все сжалось до темной дыры.
— Аааа, Сюань, что бы ты в аду сгорел!
Он отпустил на мгновение, но тут же начал их мять.
— Давай, поиграем, обещаю тебя не трогать.
— Ааааааа. Лучше бы я тебе голову отрезалааааа!
— Хочешь сильнее? — и он стал немного грубее, от чего я просто зашла за грань, чуть слюнями не подавилась, спешно глотая.
— О, пожалуйста! — завыла моя подставная лиса.
«Вот сучка легкодоступная.»
Я сжала зубы, мешая ей упрашивать его.
— Янь, я не могу тебя взять в прямом смысле этого слова. У меня осталось еще несколько недель воздержания. Практика безразличного Дао. Мне надо ее закончить. Тебе придется потерпеть, моя хорошая.
— Больно ты мне нужен! Аааааааа, — его рука опустилась на живот.
— Это нечестно! Брось все! Я не могу терпеть.
Заорала не своим голосом. Услышав его довольный смех над ухом.
—
Рука его опустилась ниже, доходя до жерла вулкана.
— Так хочется тебя убить, Сюань, — шептала я, прерывисто вздыхая. Его пальцы опустились в штанишки, отыскивая драгоценную жемчужину. Я напряглась и выгнулась.
— Ааааааа!
— Давай же, раздвинь ножки, я тебе помогу. Не в силах спорить, поддалась. Это было просто за границей божественного. Его пальцы заскользили, такие нежные, причиняя только радость, даря мне только чистый свет. Чувство безумного восторга охватило все тело. Я застонала хрипло и вошла в райский сад удовольствий прямо там, в пруду, с этим негодником и обманщиком.
И ничего лучше никогда не чувствовала. Он держал крепко, вминая руку в мягкий живот, второй рукой лаская, угадывая мое любое желание. Прямо там, прямо так, как нужно. Все увеличивая темп, уносил меня за край этой жалкой вселенной, в безбрежное поднебесное море. Звёзды упали в пруд, разбиваясь на тысячи осколков вместе со мной. Я встрепенулись в безумном оргазме, потрясающим меня ещё какое-то время, и обмякла, приходя в себя. Он все ещё держал крепко, а я закрыла алое лицо руками, не оборачиваясь, молчала.
"Что тут говорить, он покорил меня совсем не плотским желанием. А той своей догадливостью, недоступностью. Я отчаянно хотела большего. Уже не понимая, лиса во мне это говорит или я сама. Он был великолепен, даже не поцеловав меня ни разу добился того что, я готова была упасть к его ногам прямо сейчас.
«Нет, нет, надо прийти в себя!»
Хотелось отхлестать себя по щекам, взять и трясти, пока не пройдет это наваждение. Но оно не проходило.
— Янь, теперь ты довольна?
Я не хотела смотреть ему в лицо. Кивнула как есть, убирая его руки просто титаническим усилием. Все во мне кричало:
«Оставь все как есть, не уходиии. Повисни на его шее до скончания веков!»
— Мне что-то не хорошо. Я побуду одна какое-то время.
Кое как выстрадала я эти слова и поплелась, не оборачиваясь к берегу, где оставила свои вещи.
— Янь, ну что ты опять дуешься? Что ещё не так? Будь послушной и я принесу тебе поесть.
— Да все не так! Все не так, как надо! — шла я и шептала: — Где-то кони пляшут в такт, нехотя и плавно. Вдоль дороги все не так, а в конце — подавно! — вспомнились мне строки Высоцкого.
Глава 22
Слов не хватало описать ту ночь, что я пережила. Едва отойдя от озера, меня вновь и вновь накрывала волна желания, еще большего и еще более изощренного. Мучающего с новой силой.
«Он словно крошки мне на стол посыпал. Подлец! Воспользовался ситуацией. Ведь, знал. Что этого безумно мало! Просто потешил свое самолюбие!»
Я уже ползла, умываясь слезами. Медитировать, как тут делаю все для успокоения, толком не умела. Да и как тут сосредоточиться можно на чем-то. Тогда я взяла первую попавшуюся деревяшку и зажала ее в зубах, скуля. Думала, прогрызу ее своими ставшими такими острыми клыками и успокоюсь. Они погрузились в дерево. Веточка захрустела и сломалась.