На волнах любви
Шрифт:
— Мы лучше уживались как друзья. Я благодарна судьбе, что мы поняли это раньше, чем была запланирована свадьба. Забавно, но мне кажется, мой отец был расстроен больше, чем мы оба.
Зак взял руку Лайлы. Она напряглась, но его пожатие обещало поддержку, и большие пальцы, обхватившие ее почти детские ладошки, подарили ей чувство покоя и безопасности. Она успокоилась.
— Знаешь, — сказал он, — ты всегда волнуешься, вспоминая отца. Были проблемы?
Лайла подавила слезы, подступившие к глазам. Она моргнула,
— Мой отец был фантастическим мореплавателем и не таким уж фантастическим тренером. Но роль отца ему удавалась хуже всего. — Она ковыряла этикетку на бутылке. — Все должно быть совершенным, все и всегда. Никаких извинений, никакого второго шанса, никаких похвал…
Натюрморт стал расплываться — слезы готовы были брызнуть из глаз. Как будто не прошло этих трех лет после его смерти.
— Вряд ли он этого хотел, но все его поиски совершенства заставили меня сомневаться в себе, убили желание соревноваться. — Лайла смахнула слезы. — Вот почему я перестала участвовать в гонках после Олимпиады. Меня тошнило от этого, просто тошнило…
Зак сжал ее руку. Она не осмеливалась взглянуть на него. Не сейчас.
— Как он это воспринял?
— Он не был в восторге. — Она прикусила губу, чтобы сдержать дрожь. — Перестал со мной разговаривать. Как только я отказалась участвовать в соревнованиях, он ни разу со мной не заговорил.
— Черт! Даже перед смертью?
— Даже тогда.
— А остальные в семье?
— Я единственный ребенок. У меня чудесная мама. Многими своими успехами я обязана ей.
Лайла встала из-за стола и отнесла тарелки к раковине. Она годами не плакала о своем отце. Почему именно сейчас, хотела бы она знать? Из-за Зака. Мужчина, который готов обнаружить свою слабость, чтобы признать собственные ошибки и исправить их. Полная противоположность Алана Кука.
Моя посуду, Лайла постаралась взять себя в руки.
Зак сидел на стуле, подавшись вперед, с живым интересом в золотистых глазах.
— Так что заставило тебя вернуться к парусному спорту?
— Мне не хватало этого. К счастью, здесь немало владельцев яхт, которые помнят Олимпийские игры. Поэтому я предложила свои услуги шкипера на гонках. Потом, когда позвонили из вашего синдиката, я запрыгала от радости, что могу вернуться к гонкам.
Зак улыбнулся и покачал головой:
— А потом я провел тебя через все круги ада.
— Ты имел на это право. — Лайла откинулась на спинку стула. — Я бы тоже взорвалась, попади мне в руки новый шкипер.
Его глаза блеснули.
— Если бы ты попалась мне в руки, это не стало бы для меня проблемой. Уж поверь мне.
Жар разлился по ее телу. Лицо Зака стало серьезным.
— Почему Кубок? Доказать отцу, что ты на что-то
— Боже, нет! Это для меня. Первый раз я хочу сделать что-то для себя.
— Лучший мотив, пожалуй, трудно найти.
Она улыбнулась. Его карие глаза, вызывали ураган сексуальной энергии, способный снести Лайлу с ног, если бы она не сидела. Слишком быстро. Ее чувства к Заку изменились слишком быстро, чтобы осознать их.
Лайла намеренно зевнула, осторожно подняла руку, чтобы прикрыть рот, не сокращая при этом расстояния между великаном, сидящим в нескольких дюймах от нее.
Зак выпрямился на своем стуле и встал:
— Нам обоим нужно выспаться. Завтра будет тяжелый день.
— Ты прав. — Лайла поднялась, провожая его через гостиную. Она продолжала терзать себя эротическими фантазиями. Что она почувствует, проведя руками по этим широким плечам, расстегнув яркую рубашку на мускулистой груди? Ее тело отозвалось болью от едва сдерживаемого желания.
Не дойдя до двери, Зак обернулся и положил ей руки на плечи. Ощущение его сильных рук превратило ноющую боль внутри в изощренное наслаждение.
Он заглянул ей в глаза:
— Простила меня?
— Да.
Быстрота, с которой она ответила, удивила Лайлу. Он загладил свою вину, ее поведение с Ричем могло вызвать сомнения, она должна была уступить.
Морщинки вокруг его глаз стали глубже от улыбки.
— Спасибо. Я надеюсь, мы снова станем друзьями.
— Все возможно.
— М-м… — Зак провел пальцем по ее носу.
Лайла застыла, боясь дышать от страха разрушить эти чары. Непостижимо, как за один вечер он сумел уничтожить стену, которую она воздвигла между своим умом и сердцем.
Кончик его пальца легко, как перышко, двигался ниже, по губам.
— Интересно, возможно ли это? — Лицо приблизилось. Лайла едва скрывала желание. Она хотела погрузить пальцы в эти густые волосы и приникнуть к нему губами.
Поцелуй сохранил всю страсть, все обещания, которыми они обменялись в последнее время. Его губы уговаривали и соблазняли. От легких поцелуев по краешку губ Лайла теряла рассудок.
Она скользнула рукой под расстегнутую рубашку, лаская упругие мышцы на его груди. Не в силах сдерживаться, она притянула его к себе, так что могла чувствовать его мощный торс своей трепещущей грудью.
Когда их тела соприкоснулись — грудь к груди, бедро к бедру, — поцелуи Зака стали, глубже. Язык жадно проник в ее рот, требуя и прося.
Лайла стонала и дрожала, охваченная страстью, объятая жгучим жаром. Ее бедра начали инстинктивно двигаться. Она улыбнулась под его губами, радуясь ощущению возникшей твердости.
Она вновь затрепетала, когда губы Зака стали ласкать нежную кожу шеи под ухом. Каждый поцелуй сводил ее с ума от желания почувствовать его губы на голом теле и сосках.