На все лишь час

Олина Екатерина

– Снова глаза слезятся из-за линз?
– пронаблюдав мой жест, спросила одногруппница.
– Носила бы очки, а?

– Ага, - кивнула я.

Как же так? Ведь мы... он же... я гнала все связанные с блондином мысли прочь. Мы шли в книжный магазин за очередным учебником. Учеба... вот мое спасение...

Распрощавшись с подругой на остановке, я поспешила сесть на первый попавшийся автобус. Вроде бы Сумман меня не видел. Ну конечно, он же пожирал глазами ту... так, выкинь его из головы. Мне повезло с маршрутом,

идти пешком до дома пришлось только две остановки. Придя домой, я обрадовалась, что родители оба на работе... горькие и горячие слезы, наконец, получили пропуск наружу. Разделась и умылась... не помогло. Иногда всхлипывая и шмыгая, я слонялась по квартире. Завтра у меня зачет... я заслужила себе автомат по тому предмету...

Мы хотели провести выходные вместе... к черту мысли об этом блондине. Подошла к старому фортепьяно и подняла крышку, пробежала пальцами по клавишам и села на стул.

– 'Вот и все, я тебя от себя отлучаю...', - пропела я, судорожно всхлипывая - '... унижаться любя не хочу и не буду... я забуду тебя, я тебя позабуду... ты приносишь беду, ты с ума меня сводишь... только, как я уйду...', - еле наигрывая мелодию, пела я.

Крупные слезы капали на колени и на клавиши. Когда я практически допела песню группы 'Белый орел' - 'Горький мед', зазвонил телефон и, судя по мелодии, звонил Сумман...

– Не понял, - дернулся Сумман.

– Я говорю надо подъехать сзади, так удобнее.
– Аластор скосил почти черные глаза на брата.

– Да я не об этом.
– Блондин уставился в окно машины однобрового.
– Аврора... плачет.

– Почему? Что опять у кисуни? Зачет не поставили?
– хохотнул Аластор.

– Нет, из-за меня... не понимаю, - Сумман провел рукой по щеке, - что я сделал? Когда? Сегодня утром отвез ее в институт на консультацию... все хорошо было.

– Может, скучает?
– Аластор набирал скорость.
– Это бывает у женщин. Грустит вот и глазки мокрые.

– Нет, она именно обиженна, я же чувствую... ах ты ж...
– он хлопнул себя по лбу.
– Я же встретил ее после учебы... увидел, аж на душе теплее стало...

– Глаза заблестели, - поддакнул Аластор, ловко обгоняя очередную машину.

– Допустим, - отмахнулся Сумман, - она еще подружку за руку схватила и увела с дороги, но это нормальное явление. Она всегда так делает, если я появляюсь, когда она не одна... вот кретин...

– Да, уж купить 'Порше' и тащиться всего сотню, - крякнул Аластор, обгоняя иномарку.

– Да я про себя, - откинул голову на подголовник сиденья Сумман, - ко мне же прицепилась девица... подскажите, как пройти, ляси-тряси... увидел Аврору, обрадовался... и вот.

– Кисуня расценила твою радость не по отношению к себе вот и все, - присвистнул Аластор, - ну все, тебе крышка. Ты был отличным братом!

– Не драматизируй, - фыркнул Сумман, -

что делать?

– Цветы, конфеты, - сдерживая смех, сказал Аластор, - ползай на коленях и так далее.

– Ну, я пополз, - ехидно ответил блондин, - за цветами и конфетами. Я тебя серьезно спрашиваю.

– Позвони для начала, - пожал могучими плечами однобровый, - прикинься валенком... ну собой короче... Моли о пощаде и прощении.

– Останови машину, я тебя придушу, - устало проронил Сумман.

– У нас еще работа, - напомнил Аластор, - а кисуне памятник надо воздвигнуть.

– М-да?

– Тебя терпеть, это ж кем быть надо. Ты же женщин вообще за людей не считаешь. Так обогреватель на ночь.

– Как видишь, я поменял свое мнение.
– Сумман достал из кармана телефон и уставился на экран.

– Не кисни, - уже без всякого кривляния, сказал старший брат, - со мной тоже так было... справишься. А она сейчас что делает? Ну, кроме рыданий.

– Поет, - усмехнулся блондин, - плачет и поет.

– Позвони, - кивнул на телефон Аластор и сделал вид, что потерял к брату всякий интерес.

Сумман приложил трубку к уху...

– Алло, - вяло ответила я, стараясь не выдать своего состояния.

– Здравствуй, - тоже более или менее нейтрально раздалось в телефоне, - как прошел день?

– Хорошо.
– Я провела рукой по клавишам, стирая капельки слез.
– Завтра пойду за... автоматом.
– Последнее слово получилось ехидным.

– Я рад, ты умница, - ласково ответила трубка, - я заберу тебя с учебы.

– Не нужно, - я старалась говорить твердо, но не зло, - у меня завтра есть дела. Наверное, увидеться не получится, ты уж не переживай.
– Все-таки я скатилась в злую усмешку.

– Что произошло?
– Сумман говорил спокойно.

– Ничего, - уже нейтрально ответила я, шмыгнув носом, - просто буду занята весь день и я устала. Перезвоню позже.
– Не дожидаясь ответа, я положила трубку.

– Хочу дружить с кисуней, - усмехнулся Аластор, как только его младший брат удивленно уставился на телефон, - такая девочка... она железная, не иначе. Тебя динамить - это ж неслыханно.

– Ведь я ничего не сделал, - пробормотал Сумман.
– Ты еще со своим делом... поехали со мной, а то мне скучно...
– передразнил он брата и усмехнулся.
– Отвлек меня и потому я так прокололся и на всю ситуацию только сейчас обратил внимание.

– Не ворчи, - Аластор слегка ткнул брата в плечо, - а кисуня все равно железная. Перед тобой выстоять... вот еще бы темная была, и я бы ее в напарники свои записал.

– Я тебе запишу потом.
– Блондин потер место тычка от брата.
– Странный ты, однако. Восхищаешься девушкой, которая мучает твоего родного брата, - развеселился он.