На все лишь час

Олина Екатерина

'Видел бы Диспатер своего потомка... сам бы ее прибил', - в это время на кухне темный ставил чайник.

Дальше я смотрела все в ускоренном темпе. Остановилась на моменте, где Сумману приспичило меня поцеловать уже на другой день. Меня несказанно удивило, что это было не желание поиздеваться в очередной раз, а именно желание мужчины поцеловать девушку. Еще его моя реакция озадачила. Так хватит с меня... пока.

Я вернулась в реальность. В комнате я была одна. Спать по-прежнему не хотелось. Я вертелась в постели и не могла найти себе места. Встала и подошла

к окну. Выглянула на улицу и постояла так пару минут. Тут за спиной что-то начало светить. Я обернулась и резко стала набирать искры...

На меня смотрела женщина в узком длинном платье. Она вся светилась и держала в тонких пальцах небольшой кусок черной бумаги. Я замахнулась, давая понять гостье, что готова ударить, она смерила меня гордым взглядом и начала приближаться, протянула руку с черным листком и стала недовольно ждать, чтобы я его взяла.

Я протянула свободную руку и взяла черный квадратик плотной бумаги. Женщина надменно улыбнулась и, слегка склонив голову, исчезла. Я стряхнула искры с руки, и они потухли. Села на кровать, разглядывая подарок женщины. В темноте я видела все прекрасно, и не было нужды включать свет. Простой черный квадрат из очень плотной бумаги. Я поймала свое отражение в этом черном, чуть глянцевом квадрате, и на нем высветилась искрящаяся серебристая калла.

Встала и пошла спрашивать мужчин, что это еще такое. Най обнаружился спящим на диване в гостиной. Вернее он уже проснулся, когда я к нему подошла. Включила свет, и Анайдейе стал щуриться от яркого света.

– Най, что это такое?
– спросила я и протянула ему черный квадрат, который как раз был с мою ладошку.

Как только я перестала смотреться в этот странный подарок, калла с него исчезла.

– Твоя ручка, - потирая глаза со сна, ответил Най.

– Да нет же, - начала я раздражаться, - Най, я про этот листок тебя спрашиваю.

– Какая родинка?
– он стал внимательно смотреть на мою ладонь уже сидя на диване.
– Ничего не вижу, вполне чистая ладошка.

– Что?!
– воскликнула я.
– Причем тут родинка? Най, я тебя про черный листок спрашиваю. Ты что ослеп?!

– Я вообще не понимаю, что ты говоришь, - покосился на меня брюнет, смотря снизу вверх, - то ты спрашиваешь, вижу ли я родинку у тебя на ладони, то теперь про какой-то фейерверк талдычишь. Тебе что страшный сон приснился?

– Как так?
– оторопела я, и сама посмотрела на этот чертов кусок черной бумаги.
– Вот же листок... ты его не видишь?

– Нет, этот фильм я не видел, не интересуюсь подобным жанром.
– Най встал и начал меня разглядывать.

– Фильм...
– совсем запуталась я.

Он не видит этот квадратик и не слышит, что я про него говорю, вернее он слышит вообще что-то левое. Надо бы Суммана спросить, а вот и он. Блондин стоял, привалившись плечом к косяку, и смотрел на нас, скрестив руки.

– Мы тебя разбудили?
– Най усмехнулся.

– Вы бы и мертвого потревожили, - недовольно ответил он и начал приближаться.
– Что случилось?

– Посмотри, - теперь я протягивала черный листок ему, -

что видишь?

– Ладонь, - пожал он плечами.

Я посмотрела на черный квадрат, и там снова заискрилась калла. Я подняла глаза на темных, они оба смотрели на меня, как на дурочку. Поводила этим листком перед лицом Ная. Калла погасла, и листок почернел. Потом, игнорируя уже откровенно ехидные взгляды Лилейных, проделала ту же процедуру с Сумманом. Как только его лицо отразилось в маленьком квадрате, там вспыхнула огненная лилия.

– Вот! Ну, посмотри же!
– закричала я, чуть не тыкая своей ладонью с листком блондину в лицо.

– Твою ладонь я видел.
– Он опустил мою руку.
– Что ты пытаешься нам показать?

– Ко мне приходила женщина, она вся светилась.
– Я замолчала, увидев вытянувшиеся лица братьев.
– Что? Вы знаете, кто она?

– Как ты нас назвала?
– засмеялся Най и положил руку мне на плечо.
– Не знаю, чем мы так тебя достали, но вижу что сильно.

– 'Праздные бездари' еще ладно, - проведя рукой по щеке, видимо повторил мои слова Сумман, - но вот с 'ослами подстреленными' я категорично не согласен.

– Я так сказала?
– опустила я голову.

– Сказала, но с непонятным выражением лица, - кивнул блондин.

– Но я не это хотела сказать, - я села на диван.
– Что происходит?
– Снова стала вертеть в руках странный черный квадратик, лилия на нем уже потухла.
– Ну-ка минутку... ты же спрашивал, происходило ли что-то странное...
– я встала и уставилась в черные глаза Суммана.
– Да, сейчас произошло что-то очень странное.

– Ясно, - он отвел глаза в сторону, - теперь все ясно, но объяснить я тоже не могу.

Най переводил взгляд с меня на брата и обратно.

– Это то, что я думаю, или вы оба психи, - мрачно высказался он и снова уставился только уже не на меня, а на мои руки.

Они поняли, что произошло и что я пытаюсь им показать, но почему-то не видели черный квадрат и не могли понять, что я им говорю, и сами не могли ничего сказать по этому поводу.

Вот что еще странно. Почему на Ная этот листок не реагирует, а на Суммана светится лилией. Понятно, что это фамильный знак, но почему он на всех не срабатывает?

***

Следующий день прошел уже по привычному расписанию. Утром завезли Иришу и поехали на базу с Лешей. Практически все мужчины уже меня воспринимали дружелюбно, ведь я росла у большинства из них на глазах. Однако был и мой заклятый враг среди относительных друзей, а именно Вадим Баранов. С самого детства мы с ним кусались. Он завоевал мою ненависть, когда однажды, подкравшись ко мне сзади, схватил за ноги и резко поднял, а я едва не приложилась головой об бетонную дорожку. Леша тогда ему устроил хорошую взбучку, и этот гад решил еще не раз отыграться за это. То словом, то делом он обижал меня, но и я в долгу не оставалась. Вот и сейчас он отпускал в мой адрес сальные шуточки и колкости. Я его игнорировала, в тайне мечтая натравить на него Ная или Суммана.