На все лишь час
Шрифт:
– Либо соглашайся уже, либо успокойся и забудь.
– Все же я достала и блондина, и он недовольно на меня косился.
Я глубоко вздохнула и... и пошла в свою комнату. Там я оделась во все удобное и практичное и то, что потом не жалко будет выбросить. У меня уже традиция возвращаться домой либо в подпаленных лохмотьях, либо на чьих-то руках. Я нервно хихикнула.
– Согласна, - сказала я, стоя посередине своей комнаты.
Я провалилась в серый туман...
***
Измученная я брела домой босиком. Этот гад забрал мои сапоги
Нейтх ведет дела только один на один, и этим все закончилось, но с условием, что домой я пойду пешком, без чьей либо помощи. Лилейные скрепя сердцами ехали за мной на машине, освещая мне путь фарами. Я была абсолютна цела, но вот одежда... я усмехнулась. На мне ни синяка, ни царапинки, но такое ощущение, что из меня два литра крови высосали и все кости переломали. Лотос повеселился, но не сломал и обозлился на меня еще больше. В какой-то момент я гордо подняла голову, но сил хватило только на два шага, и моя бедовая головушка снова повисла. Меня шатало и трясло. Шла я медленно, и боль была в каждом шаге. Холодно... что же мне так везет на холод? Ах, да... как встретишь Новый год, так его и проведешь... я еще раз зло усмехнулась и упрямо пошла вперед.
– Может, все же сядешь в машину?
– высунувшись из окна машины, крикнул мне один из близнецов.
Я пропустила эти слова мимо ушей. Шла... шла... шла... благо идти пришлось всего полтора часа. Уже ночь. Близнецы проводили меня до подъезда, и я попросила их уехать, поблагодарив за помощь. Они сопротивлялись, но я уговорила, и они уехали. Мне просто не хотелось срываться на них, они здесь ни причем.
– Кисуня!
– громовой голос заставил вздрогнуть.
– Привет и пока, - я поспешила зайти в подъезд, отводя глаза охраннику и консьержу, благо это делалось автоматически и не могло им навредить.
Я уже стояла у лифта, когда вошел Аластор. Я вздохнула и плюхнулась на диван. Ноги подкашивались, я уставилась на свои голые коленки.
– Совсем тяжко?
– сел рядом однобровый.
– Уходи, пожалуйста, - вымученно сказала я.
– Отнести тебя?
– нахмурился он, снял свою куртку и завернул в нее меня.
– Или он и на это условие поставил?
Я испугалась, что Нейтх снова появится, ведь он запретил оказывать мне помощь, до той поры пока я своим ходом не доберусь до дома... так ведь я дома... ну в подъезде дома.
– Я сама дойду, - я подобрала ноги и уже вся закуталась в теплую куртку великана, - спасибо.
– Позволь все же...
– он старался говорить не громко, но плохо получалось.
Все! Мое терпение кончилось... Ох, не на тебе я хотела сорваться, ох не на тебе, но ты сам не ушел... Я, резко встала куртка Аластора осталась лежать на диване.
– Не позволю!
– закричала я.
– Уходи! Оставьте все меня в покое! Ну, сколько можно?! Хватит! Хватит! Знаешь, что он там делал?! Как он унижал меня?! Нет! А ее там не было!!!
– Кого?
– он не обращал внимания на мои вопли.
– Пыньки! Он соврал!!!
– кричала я еще громче.
– Он обманул меня, он издевался, а я терпела!!! Зря! Ее не было!!! Темные сволочи! Что я вам всем сделала?!! Что?! Родилась?!
– Я сорвала голос и закашлялась.
– А теперь пошли наверх.
– Он накинул на меня куртку и повел к лифту.
– О, пришла добить, да?
– Я резко обернулась и вцепилась глазами в Артемиду, у нее на руках была моя кошка.
– Кошку заберите себе, мне она не нужна. А ты добивай, не стесняйся. Темные...
– зло говорила я, потому что кричать уже не могла, - ненавижу.
– Я не собиралась...
– обиженно начала брюнетка, но я ее перебила.
– А то я не знаю.
– Я даже шаг вперед сделала, но рука Аластора меня снова притянула к себе.
– Меня научили делать сигналки на врагов. Я прекрасно знаю, что я оставила тебя сиротой. Знаешь, мне не жаль, вот ни фига не жаль.
– Может, хватит уже?
– хмуро спросил однобровый, когда лифт раскрылся.
– Добейте, и я замолчу.
– Я сняла куртку и шагнула в лифт.
– Навсегда замолчу, и всем станет легче. Мне станет легче.
Темные зашли в лифт, и мы поехали наверх. Там они дождались, когда я попаду к себе домой, и, ничего не сказав на прощанье, ушли вместе с Пынькой. Я закрыла дверь и удивилась, почему дома нет никого... хотелось плакать, но слез не было. Я чуть-чуть согрелась и пошла в ванную, где уже отогревалась по полной программе. Никого не хотелось видеть. Пусть никто больше не приходит. Потом я бродила по темной квартире, нигде не зажигая света. После поднялась на второй этаж, зашла в комнату со всякими развлечениями. Села за рояль и открыла крышку. Сидела и смотрела на темные очертания предметов, мне показалось, что я задремала... но я быстро прогнала от себя всякий сон.
Сидела за роялем все еще в туманном состоянии, я была одновременно в ярости и спокойна. Я нажимала то на одну, то на другую клавишу, и рояль послушно откликался своими чистыми звуками. Пальцы сами начали наигрывать мелодию, и я запела песню 'Scorpions' - 'Maybe I Maybe You'. Играла я так себе, а вот пела с душой и старалась. Дома по-прежнему никого не было. Все меня бросили, или я отказалась от них сама.
Почему-то от этого стало так обидно и горько. Одна... песня затронула что-то во мне, и выпустила накопившиеся слезы. Петь я не прекращала. Кто-то пришел... кто-то бесшумный, как сама смерть... я продолжила петь еще громче, словно кричала, что я здесь, хотя он это и так знал.
Он зашел, но не стал мешать мне музицировать. По своему обыкновению прислонился плечом к стене и внимательно изучал мой затылок. Я была посередине песни. Стало совсем уж паршиво, и тоска мешала правильно играть. Я двигала плечами и головой под собственное пение, еще больше проникаясь грустной песней. Сама себя доводила. По мере приближения последнего куплета мой голос из грустного становился злым. Стал громче... слезы кончились, а вот песня продолжалась. Я допела и опустила крышку рояля. Вздохнула. Стало только хуже.