На всех хватит!

Уланов Андрей Андреевич

О еде мой компаньон тоже позаботился, бросив в весело булькающий на невидимом огне котелок несколько кубиков, по цвету и консистенции подозрительно походивших на предыдущие таблетки. Некоторое время я опасливо принюхивался к помешиваемому им вареву – но пахло отличным мясным бульоном, и, попробовав ложку, я окончательно отбросил все страхи. Кроме, разве что, опасения, что на столь вкусный запах запросто могут сбежаться все койоты и гоблины округи.

– Пища для костра, пища для желудка, – благодушно пробормотал я, откидываясь на одеяло. – Как насчет пищи для души, партнер?

Такой пилюли в твоих закромах не найдется?

– Если ты жаждешь той духовной пищи, – весело отозвался Малыш, – что подается под гулкими сводами библиотек, то вынужден тебя разочаровать. Так далеко не продвинулась даже наша алхимия. Но если ты подразумеваешь под этим кое-что покрепче… держи!

– Воистину! – выдохнул я, отрываясь от фляжки. – Я готов благодарить богов всех пантеонов за то, что один из них научил своих почитателей делать хорошую выпивку!

Содержимое моей собственной фляжки от гномьей выпивки отделяло примерно то же расстояние, что и луизианские виноградники от их сородичей в провинции Шампань.

– Согласно нашим традициям, за это следует благодарить Лейра, – сказал Уин. – Правда, далеко не все уверены, что этот знаменитый своей хитростью и коварством бог решил именно облагодетельствовать смертных подобным даром. Кроме того, он всего лишь научил гномов варить эль, а возможность изготовлять более крепкие напитки появилась лишь после изобретения дистиллятора мастером-алхимиком Бриком Були в 6759 Году Каменного Неба, да и применять его для получения пищевого алкоголя в промышленных масштабах начали лет на триста позже.

– Ужас, – вздохнул я, вторично прикладываясь к фляжке. – Надо непременно выпить за души тех несчастных, которые покинули земную юдоль, так и не отведав ничего подобного.

– Полагаю, – заметил Малыш, подкидывая в костер очередную таблетку, – они не так уж сожалели о том, чего не ведали. Ты, к примеру… что это?!

– Чертовски неприятный звук, – констатировал я, вслушиваясь в низкое, пробирающее до самых костей завывание. – Последний раз я слышал такое под Питерсбергом.

– Похоже, – кивнул гном. – Но, поскольку мы не слышали звука выстрела, я бы предположил, что мы видим, то есть слышим, полет болида.

– Кого-кого?

– Метеора. Точнее, – снова поправился Уин, потому что как раз в этот миг надсадное завывание завершилось гулким ударом неподалеку, заставившим землю ощутимо содрогнуться, – метеорита. Пойдем, посмотрим?

– Не советую, – сказал я. – Во-первых, ночью, в темноте, ты почти наверняка ничего не найдешь.

– Но ты же видишь в темноте?

– Не так хорошо, как днем, – признался я. – И недалеко.

– А во-вторых?

– Во-вторых, – задумчиво произнес я, – этот «вш-ших-бум-бум» был, на мой взгляд, слишком тихим для штуки, способной издавать этот вой. А посему я отнюдь не исключаю вариант, что нам куда проще подождать у костра.

– Подождать чего? – не понял Уин.

– Пока то или тот, кто сделал эту посадку столь мягкой, не явится к нам в гости.

– Собственно, – донесся голос из-за ската соседнего холмика, – если уважаемые джентльмены позволят, я готов присоединиться к вам сию же секунду.

Оружейный

пояс лежал прямо передо мной, и я готов был ставить десятку против того, что успею выхватить револьвер, откатиться и всадить полбарабана в любого, кого не успеет за те же мгновения превратить в кровавые брызги враз нахохлившийся гном. Но, когда говоривший появился в световом круге – образованном, впрочем, не столько костром, сколько возможностями моего колдовского зрения, – я с превеликим трудом удержался от соблазна выстрелить.

Все же я удержался, и секунду спустя тихо порадовался собственной выдержке – когда разглядел, что приближающийся к нам человек все же не является моим мимолетным знакомцем с кровавым испанским имечком. Хотя и похож на него. Очень похож.

У этого тоже была короткая ухоженная бородка, но бледная кожа наводила скорее на мысли о туманах Сити, нежели о выбеленных солнцем площадях Мадрида или Мехико. А темно-синий бархатный камзол – о Гейдельберге, [11] где мода застыла на уровне века эдак семнадцатого, пришпиленная к оному месту указом декана.

11

Старейший университет Германии, основанный в 1386 году пфальцским графом Руперхтом I.

Но главное – в отличие от своего мрачного двойника этот парень лучился веселым добродушием. Видно, то время, пока кровавый дон копил злобу и ненависть, наш гость серьезно занимался повышением уровня своей харизмы.

– Прошу прощения, джентльмены, – сказал он, подходя вплотную к костру, – что прервал ваш отдых. Я, собственно, не планировал совершать какую-либо остановку в данной местности, но, раз уж это случилось… позвольте представиться – Эрнандо да Коста, граф, черный маг.

– А чего ж тогда остановились? – заинтересованно спросил я. – Да еще с такими… звуковыми эффектами.

– Кончился жир некрещеных младенцев, – быстро ответил колдун и, вдоволь налюбовавшись нашими вытягивающимися лицами, добавил: – Шутка. Подобные… ингредиенты не в ходу уже лет триста, уважаемый…

– Уин, – буркнул гном, не обращая внимания на мою страдальческую мимику. – А он – Крис!

– Так что же произошло? – повторил я.

– Меня прервали, – граф и черный маг на удивление непринужденным движением присел у костра, протянул ладони к огню и с видимым наслаждением зажмурился. – О-о, благодать… если бы вы знали, джентльмены, какая стужа там, наверху…

– Знаю, – кивнул я, поймав при этом недоуменный взгляд не только от Эрнандо, но и от Малыша. – Вы ведь летели, судя по звуку, тысячах эдак в пяти? А мне приходилось бывать в горах такой высоты.

– На пять тысяч футов я снизился, когда понял, что меня сейчас будут бить, – сказал да Коста, откидываясь назад и подставляя огню подошвы блестящих лаковых туфель. – А до этого летел на тридцати… вот там уже никакая магия не спасает… б-р-р-р. Признаюсь вам, джентльмены, крайне, крайне недолюбливаю этот способ передвижения. Насколько приятнее старая добрая телепортация…