На всех парусах
Шрифт:
– Пошли, ядовитый ты наш, – рассмеялась в ответ женщина.
– Этот твой старый друг, не слишком ли он с тобой фамильярен?
– Не фамильярнее тебя.
– Я тебе в рот язык не засовывал, – проговорил Питер.
– И на том спасибо, – ответила Сара и рассмеялась еще громче.
– Ты там кокаин нюхала? – полушутя, полусерьезно осведомился Питер Уэллс, внимательно присмотревшись к Саре.
– Почему ты спрашиваешь? – удивленно спросила она.
– Подозрительная веселость, – пояснил Питер.
– Мне с тобой весело, дружочек. Что же тут может быть подозрительного?
– Благодарю.
– Ты так натурально изображаешь пылкого юношу. Не знай, я тебя, поверила бы, – едко заметила Сара, отбиву Питера желание обмениваться высокопарными признаниями.
– Кто бы мог подумать, что ты знакома с самим Гвидо Барбери, да еще позволяешь ему так себя осаждать!
– Осаждать? – переспросила Сара.
– Сжимать, тискать, мять, ощупывать…
– Я поняла, что ты имеешь в виду, – перебила его Сара. – Я была близка с ним в студенческие годы. Это было давно. Ты тогда еще пешком под стол ходил.
– Я младше тебя всего на четыре года, – оскорблено насупился Питер Уэллс. – Так что там у тебя было с синьором Барбери?
– Мы расстались. Каждый пошел по жизни своим путем. Не виделись десять лет до этого самого вечера, – сдержанно констатировала женщина, подходя к стойке бара.
– Я буду угадывать! – объявил Питер. – Ты бросила его. Определенно ты, он бы не посмел отказаться от тебя. Ради чего? Хотя он, определенно, не однолюб.
– А кто говорит о любви? – парировала Сара.
– Ручаюсь, женщины его осаждают, – предположил собеседник.
– Осаждают?! – вновь расхохоталась Сара. – Питер, тебя явно заклинило на этом словечке.
– Ну, домогаются, – поспешил исправиться молодой человек, смущенный ее насмешкой. – С его-то денежками. В Северной Америке, на рынок транспортных услуг которой он сейчас активно распространяет свой бизнес, у него есть адвокат Марго Джеймс. В Гонконге у его фирмы имеется представительство, там же живет девочка для утех Маи Ким. Уверен, нечто подобное существует и в Южной Америке, и в Северной Африке. У этого парня гарем, я завидую ему, – сыпал комментариями золотой мальчик.
– Хватит сплетничать. Эти бабьи россказни тебя не красят, – презрительно одернула собеседника Сара.
– Я пытаюсь сказать, что ты слишком хороша для человека, который большую часть времени проводит с дешевками, – объяснил Питер.
– Молодец! Вывернулся. Будем считать, я тебе поверила.
– Ты самая роскошная ехидна в нашем диком лесу! – отозвался Питер. – Но клянусь, этот стакан будет лишним. – Он предусмотрительно взял из рук Сары очередной коктейль и поставил его на стойку.
Гвидо Барбери машинально сделал шаг, чтобы нагнать ее, но вовремя остановился. Положение не позволяло ему вести себя по-мальчишески на глазах у этого сброда. Сара его достаточно унизила своим уходом десять лет назад. И теперь совершенно не стыдится этого, прожигая свою жизнь среди этой оголтелой публики и спекулянтов вроде Питера Уэллса. Она молода и хороша собой и может позволить себе сводить с ума таких юнцов, извлекая из этого материальную пользу. Сара не захотела оставаться
Все чувства к ней стоило бы оставить в прошлом. Все окончилось, когда каждый получил свой экземпляр свидетельства о расторжении брака. И логика вкупе с гордостью говорили: «Она пренебрегла тобой, ты должен пренебречь ею». И этим все исчерпывалось. Никаких сложностей, никаких сомнений.
И все же Гвидо Барбери не мог этого так оставить. Он желал Сару Бичем. В те несколько мгновений, что она побывала в его объятьях, распалились его ненасытность и чувство собственника…
За считанные минуты Гвидо Барбери окружили три соискательницы, одна заманчивее другой, холеные и свежие, предназначенные для наслаждений. Они вертелись перед синьором Барбери, щебетали о разных разностях, отличаясь при этом феноменальной пустоголовостью. Они обступили его плотным кольцом, не впуская в круг прочих конкуренток, при этом каждая стремилась поддеть другую.
Наблюдать это было в высшей степени забавно. Через полчаса Гвидо Барбери поил их шампанским и неподдельно веселился…
Примерно то же самое делала в это время Сара Бичем с Питером Уэллсом, правда, в отличие от трех прелестниц, эти двое знали, ради чего затеяна игра.
В конце концов, у Пат и Дэйва были все основания считать, что вечеринка прошла на ура. То там, то тут раздавался гомерический хохот.
– Вот ты где! – сказала Патриция, спустившись в камбуз.
– Если ты пришла помочь, то опоздала. Я уже вымыла всю посуду, – с упреком констатировала Сара.
– Ну, прости, – небрежно проговорила Пат. – Ты же знаешь, что я не ловка по этой части. Я пришла передать тебе приглашение от нашего соседа по причалу. Он позвал нас всех позавтракать у него на яхте, когда я сказала, что завтра в полдень мы снимаемся с якоря. Так что имей, в виду.
– Хорошо, я приготовлю утром завтрак только для себя, что очень облегчит, мою задачу. Эта вечеринка меня изрядно измотала, – призналась Сара.
– Ты не поняла. Он пригласил нас всех, включая тебя, – пояснила недогадливой Саре Патриция.
– Я все прекрасно поняла, Пат. Но я к тебе не пришита. Поступлю так, как захочу, – сухо парировала Сара.
– Ох уж эта вечная твоя гордость! – проворчала подруга и вышла из камбуза.
Сара не была пришита ни к кому вообще. Все ее привязанности остались в детстве. Сару обожали мама и дедушка. Это обожание было взаимным. У Сары имелись все основания безоговорочно заявить, что ее детство было счастливым.
Мама работала аналитиком на Би-би-си. Маленькой Саре не хватало папы, тогда ее мать, Анна, объяснила дочери, что единственный мужчина, которого она любила, погиб, разбившись на мотоцикле до того, как они успели пожениться. Но Анна всегда мечтала о ребенке. И когда матери исполнилось двадцать пять лет, она решилась на авантюру, результатом которой стало рождение Сары.