На всю жизнь
Шрифт:
— Ты же бросила меня, забрала моих дочерей и уехала в Нью-Йорк. Что мне оставалось делать?
— Ты бы мог поехать следом за мной. Я заказала две комнаты. Я ждала тебя.
— Но я не знал об этом. Я не подозревал, что это всего лишь шутка. Таких шуток я еще не видел. И я понял только то, что ты меня бросила.
— Да, уехала из дома именно я. Но ты оставил меня значительно раньше. Быть может, еще в ту ночь, когда погиб Кейт.
Джордан побледнел и пристально посмотрел на Кэти. Затем встал и прошелся по комнате. Когда он заговорил, голос его был необычно хриплым и глухим.
— Ты опять лжешь мне.
—
— Я знаю, ты была тогда с Кейтом.
Теперь побледнела Кэти. Обида и возмущение овладели ее душой. И она приподнялась с кресла.
— Неправда! Меня не было там! — выкрикнула она.
— Но я тебя видел.
— Может, ты и видел кого-то, но не меня.
Опять повторялся прежний разговор. Ничего не изменилось. Те же вопросы, те же ответы. Словно какое-то проклятие заставляло их вращаться по замкнутому кругу.
— Мы уже говорили об этом, — напомнила она Джордану. — И нет нужды начинать все сначала.
— Извини, — вдруг отступил он. — Я немного перенервничал.
— Ты извиняешься только для того, чтобы не затевать скандала в самом начале нашей встречи? Или ты действительно веришь мне?
— Но, Кэти, ведь мы решили оставить эту тему.
— И все же я хочу знать.
— Да, я верю тебе. Но во всем этом есть какая-то чертовщина, которая не дает мне покоя.
— Ну, этого уж я совсем не пойму. И потом, я страшно устала и хочу спать. Давай на время оставим наши препирательства и отдохнем друг от друга. Так что спасибо тебе за встречу и за гостеприимство. А сейчас я пойду спать.
Она повернулась к нему спиной и направилась к лестнице. Но вдруг вспомнила, что это уже не ее дом. И у нее нет своей комнаты. Так что она не знает, куда же ей, собственно, идти. Обернувшись к Джордану вновь и пытаясь казаться совершенно хладнокровной, она обратилась к нему:
— Да, но какая из комнат моя?
— Ты забыла, где находится твоя комната? — ответил он вопросом на вопрос.
— Что ты сказал? — вздрогнула Кэти.
— Не пугайся, я тебя не побеспокою.
— А где же ночуешь ты?
— В гостевом домике. Иначе может не хватить комнат.
— Но выходит, что мы выселяем тебя из собственного дома.
— Гостевой домик тоже мой.
— Там могла бы пожить и я.
— Я не думал, что кто-нибудь отважится жить в нем после случившегося десять лет назад.
— Это ты о пожаре? Но поверь мне, я бы не испугалась, — солгала Кэти — гостевой домик внушал ей ужас.
— Тебе лучше остаться здесь.
— А где живет Тара? — как бы между прочим спросила она.
— У нее своя комната, — спокойно ответил Джордан. — Та, что мы прозвали Голубой. Она любит свободу.
— Все же как-то неловко стеснять тебя.
— Если тебе не нравится твоя комната, я попрошу Пегги приготовить тебе другую.
— Спасибо, не надо. Меня вполне устраивает и эта. Спокойной ночи.
— Спокойной ночи.
Она поднялась по лестнице и прошла по широкому пустынному коридору. Третья дверь налево. Это и есть ее комната. Высокий светлый потолок, маленькая дверь в просторную, отделанную голубым кафелем ванную, широкое окно с прекрасным видом на внутренний дворик с садом, бассейном и скрывающимся за дальними деревьями гостевым домиком.
В комнате горел свет. И Кэти с удивлением оглядела ее обстановку. Это
Кэти стояла оцепенев. Ей не хватало воздуха. Горячей густой волной нахлынули воспоминания. Но через мгновение она овладела собой и шагнула к своему дорожному чемодану, одиноко стоящему посреди большой, аккуратно прибранной комнаты. Высыпав его содержимое на кровать, она собралась было зайти в ванную, но вдруг замерла, живо представив себе забытые в ней вещи Тары Хьюз. У нее есть своя комната, но ведь могла же она принести что-либо в комнату Джордана.
Кэти нерешительно переступила порог ванной и вздохнула с облегчением. Женское присутствие здесь никак не проявлялось. Позолоченные краны, огромная ванна, которую они покупали на свой первый большой заработок, две блестящие белые раковины, душ, грациозно изгибающий свою узкую змеиную спину, — все словно с радостью приветствовало свою старую добрую хозяйку. И Кэти благодарно разложила на предусмотрительно оборудованных полочках свое разнообразное туалетное хозяйство. Расчесывая волосы, она внимательно разглядывала свое отражение в зеркале.
Вот, извольте видеть — измученная, сумасшедшая женщина. Приехала бог знает куда, бог знает за чем. А Джордан тоже хорош. Он все еще думает, что это она бегала в ту ночь к Кейту. Да как он может подозревать ее?!
Слезы готовы были брызнуть из глаз Кэти. Она вспомнила, как уходила из этого дома. И она, черт возьми, была права. Разве можно жить с человеком, который тебе не верит? Ведь если он не доверяет тебе, то может вообразить себе все что угодно. Не дай Бог, подумает, что она причастна к наркотикам, которые возил с собой Кейт, а то и, чего доброго, к самому пожару в гостевом домике.
Кэти шагнула под душ, и теплая, ласковая вода мягкими, бархатными прикосновениями словно смыла с нее тяготивший душу неприятный осадок раздражения и усталости. Ей стало легче. Вытершись большим пушистым полотенцем, она надела легкую прохладную ночную сорочку и вернулась в спальню. Погасив свет, легла в широкую уютнун, кровать и приказала себе забыть о прошлом, оставить нелепые и тягостные воспоминания. Но прошлое, похоже, не хотело забывать о ней.
В этой самой кровати они шептались по ночам с Джорданом, говорили о самом нежном, самом сокровенном; здесь приходили к ним минуты светлой и горячей страсти. На эту самую кровать Кэти оскорбленно, гневно швырнула злобно скрипнувший в ответ чемодан, собирая в него свои вещи, чтобы навсегда покинуть этот дом. Да, она разозлилась на мужа. Ведь с некоторых пор Джордан стал смотреть на нее по-другому. Он не упрекал ее во лжи, но в его взгляде светился глухим недобрым огнем тот невыносимый, мучительный упрек, который заставил Кэти принять это крайнее решение.