На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)
Шрифт:
Прибыв 28 октября на командный пункт 38-й армии, я познакомился здесь с другим членом Военного совета полковником 3. Ф. Олейником, начальником штаба генерал-майором А. П. Пилипенко, начальником оперативного отдела полковником Н. Л. Кремниным и командующим артиллерией армии генерал-майором В. М. Лихачевым, а также с начальниками отделов и служб. На следующий день прибыл А. А. Епишев, а еще несколько дней спустя и А. Г. Батюня. В командовании фронта тогда тоже произошли некоторые изменения. 31 октября на должность заместителя командующего прибыл генерал-полковник А. А. Гречко{92}, с которым я был знаком еще с декабря 1941 г. по совместной службе в 6-й армии Юго-Западного фронта. Знал я, что он служил затем на
... Последние дни октября были наполнены напряженной подготовкой к наступлению с лютежского плацдарма, которое собственно и должно было положить начало Киевской наступательной операции. К ее подготовке было приковано все внимание - и наше, и командующего фронтом с его штабом.
Первая трудность состояла в том, что потребовалось в крайне короткие сроки осуществить перегруппировку большого количества сил и средств. Уже в ночь на 26 октября, когда я был еще в 40-й армии, мы начали переправлять с букринского плацдарма на левый берег Днепра все ее средства усиления. Переправилась также и 3-я гвардейская танковая армия в полном составе. После этого войска должны были совершить форсированный марш на расстояние 150-200 км, затем переправиться через Десну и вновь через Днепр - на лютежский плацдарм.
Особенно трудно было артиллеристам, которым не хватало средств тяги и транспорта. Так, частям 7-го артиллерийского корпуса прорыва из-за нехватки тягачей пришлось перевозить свои орудия в два-три рейса. По-прежнему имелись перебои в снабжении горючим.
Хотя переправу войск с букринского плацдарма на левый берег Днепра мы начали ночью, тем не менее она осуществлялась под активным воздействием артиллерии и авиации противника, что резко снизило ее темпы. На устойчивость наведенных мостов и паромов резко влияли непрерывные взрывы авиационных бомб. Были и прямые попадания, вынуждавшие тратить много времени на восстановление переправ. В целом же перегруппировка прошла успешно. Много сделали для этого инженерные и химические войска. Первые построили мосты и обеспечивали их эксплуатацию, а вторые искусными дымовыми завесами маскировали переправы от налетов авиации и ударов артиллерии противника. Это до некоторой степени уменьшило число попаданий снарядов и бомб. Например, 28 октября, когда группа вражеских самолетов бомбила переправы, связывавшие букринский плацдарм с левым берегом, дымовая завеса помешала ей причинить ущерб.
Саперы, которые навели еще в период форсирования Днепра три моста понтонный и два деревянных, много раз восстанавливали их после причиненных врагом разрушений. Мастерство наших инженерных частей вынужден был признать впоследствии даже бывший гитлеровский генерал Меллентин. "Русские, - писал он, - навели через Днепр несколько переправ, причем проявили настолько большое искусство в этой области, что сумели построить мосты для переправы войск и лошадей с настилом ниже уровня воды"{93}.
Чтобы скрыть от противника уход с букринского плацдарма на север танковой армии и артиллерии усиления, 40, 27 и 47-я армии изготовили и расставили в своих полосах обороны большое количество макетов танков и орудий. Сделано это было столь мастерски, что по скоплениям этих макетов авиация и артиллерия противника усердно наносила удары вплоть до перехода наших войск в наступление севернее Киева. До этого момента и радиостанции ушедших частей работали с прежней нагрузкой на старых местах дислокации.
Все это позволило скрыть от противника осуществленную в короткий срок большую и сложную перегруппировку войск с букринского плацдарма на лютежский.
Прибыв в 38-ю армию, я располагал буквально считанными днями для ознакомления с обстановкой в ее полосе. Ибо требовалось немедленно приступить к подготовке операции. И потому,
Лютежский плацдарм получил наименование от населенного пункта Лютеж и по форме напоминал равнобедренный треугольник, вершиной которого на севере являлось устье р. Ирпень. Боковыми сторонами треугольника были на востоке р. Днепр, а на западе р. Ирпень. К югу его основанием являлась линия между населенными пунктами Мощун и Вышгород, удаленными друг от друга на 14 км. Расстояние с севера на юг равнялось 19- 20 км. Значительная часть плацдарма была покрыта лесом.
К северу от устья р. Ирпень небольшие плацдармы удерживали войска 13-й армии генерал-лейтенанта Н. П. Пухова и 60-й армии генерал-лейтенанта И. Д. Черняховского.
Всего лишь 10 км отделяли от Киева линию обороны 38-й армии на лютежском плацдарме. Она проходила в основном в 1- 2 км западнее р. Ирпень - от ее устья до населенного пункта Мощун, затем круто поворачивала на восток, заканчиваясь на Днепре, у Вышгорода, который она разделяла на две части. Здесь сосредоточились почти все силы армии: две стрелковые дивизии - на рубеже р. Ирпень, а шесть - фронтом на юг, против главных сил противника, прикрывавших Киев. 5-й гвардейский Сталинградский танковый корпус и 1-я чехословацкая отдельная бригада находились также на плацдарме, в районе НовоПетровцы. Полосу обороны армии, тянувшуюся по восточному берегу Днепра от Вышгорода до Триполья, оборонял сравнительно небольшой сводный отряд.
К началу ноября перед войсками 1-го Украинского фронта противник имел 30 дивизий, из них 7 танковых и 2 моторизованные, более 3600 орудий и минометов, до 400 танков и штурмовых орудий, 665 самолетов. Из этого количества перед фронтом 38-й и 60-й армий действовало 12 пехотных и 2 танковые дивизии. Плотность артиллерии и минометов на 1 км обороны не превышала 38-40 единиц. Однако оборона врага, особенно в полосе предстоящих действий 38-й и 3-й гвардейской танковой армий, была довольно прочной. Здесь она имела глубину до 14-15 км и состояла из трех полос. Кроме того, непосредственно к северу от Киева гитлеровцы использовали противотанковый ров, вырытый нашими войсками еще летом 1941 г. Позиции противника состояли из траншей, ходов сообщений и хорошо оборудованных огневых точек. Наибольшая плотность инженерных сооружений была в полосе шоссе Лютеж-Киев. В глубине на особо важных направлениях имелись оборонительные рубежи. Все дороги были заминированы, села превращены в опорные пункты.
Нам предстояло сокрушить оборону врага, и первым условием успешного выполнения этой задачи была скрытность подготовки.
Благодаря принятым мерам переправа войск с букринского плацдарма на левый берег проходила в основном незаметно для противника. Но еще важнее было достичь такого же результата во время их марша на север и в особенности при переброске на лютежский плацдарм.
Легко представить себе, сколько поистине героических усилий потребовалось для этого от всех, кто участвовал в перегруппировке. Ведь на лютежский плацдарм до 1 ноября должны были рокироваться большие войсковые массы и целый поток материальных средств. То были 3-я гвардейская танковая армия, переправой которой руководил заместитель командующего фронтом генерал-полковник А. А. Гречко, 23-й стрелковый корпус генерал-майора Н. Е. Чувакова в составе трех стрелковых дивизий, 7-й артиллерийский корпус прорыва генерал-майора П. М. Королькова, несколько стрелковых дивизий, которые вошли в 21-й стрелковый корпус генерал-майора В. Л. Абрамова, 21-я зенитная артиллерийская дивизия, 9-я истребительно-противотанковая артиллерийская бригада и другие части для усиления 38-й армии.