На Юго-Западном направлении, 1943-1945, Воспоминания командарма (Книга II)

Москаленко Кирилл Семенович

При осуществлении этой задачи вражеское командование возлагало особые надежды на свои контрудары на винницком и уманском направлениях. Предполагалось, что результатом будет отсечение действовавшей там значительной группировки войск 38, 1-й танковой и 40-й армий с последующим их окружением и уничтожением. Одновременно это позволило бы не допустить соединения сил 1-го и 2-го Украинских фронтов, а следовательно, и окружения крупной немецко-фашистской группировки в районе Корсунь-Шевченковского, дало бы последней свободу действий.

Казалось, этому плану благоприятствовало то обстоятельство, что войскам 1-го Украинского фронта пришлось отражать сильное вражеское наступление в центре в тот самый момент, когда

они осуществляли две наступательные операции на своих флангах. Однако получилось все иначе. И в этом вновь ярко проявились мощь Красной Армии, превосходство советского военного искусства. Генерал армии Н. Ф. Ватутин блестяще выполнил чрезвычайно сложную задачу руководства двумя наступательными операциями и одновременно отражением контрудара на винницком и уманском направлениях. К сожалению, это была его последняя операция оперативно-стратегического масштаба.

Чтобы представить всю ее грандиозность, достаточно напомнить, что правое крыло фронта находилось в Западном Полесье и его войска наступали в западном направлении, левое - у Корсунь-Шевченковского, где они двигались на восток, навстречу армиям И. С. Конева. На этом огромном пространстве действовали большие массы войск и боевой техники. И всеми ими спокойно, твердо и уверенно руководил Николай Федорович Ватутин. Это была единственная за время войны операция, когда один фронт выполнял столь многочисленные и сложные задачи как по характеру, так и по направлениям действий.

Что касается Манштейна, то ему, битому и на этот раз, только и осталось впоследствии выигрывать сражения лишь на... страницах своих воспоминаний. Так он и сделал себе в утешение. Ряд примеров тому мы уже видели. Приведу еще один, касающийся упомянутых контрударов немецко-фашистских войск на винницком и умапском направлениях в конце января 1944 г.

В своих мемуарах Манштейн утверждает, будто бы его войска контрударом "в западной части уманской бреши" (имеется в виду брешь между немецкими 4-й и 1-й танковыми армиями, пробитая в результате успешного наступления наших войск. К. М.) окружили и разбили "крупные силы советской 1 танковой армии". И якобы последняя при этом потеряла 8 тыс. убитыми, 5500 пленными, 700 танков и около 500 противотанковых орудий. Не довольствуясь этими фантастическими цифрами, Манштейн добавил: "Наши войска во время этих боев нанесли урон 14 стрелковым дивизиям и 5 танковым и механизированным корпусам"{156}.

Разыгравшуюся фантазию бывшего гитлеровского генерал-фельдмаршала можно легко укротить нижеследующими документальными данными: наша 1-я танковая армия имела в своем составе один танковый и один механизированный корпуса, насчитывавшие на 28 января 67 исправных танков и 22 самоходно-артиллерийские установки{157}.

Относительно же "500 противотанковых орудий", которые-де потеряла 1-я танковая армия за эти дни, можно сказать лишь одно: такого количества противотанковых орудий одновременно ни одна наша армия не имела на протяжении всей войны. А как известно, потерять то, чего не имеешь, невозможно. Наконец, если бы такие потери имели место в действительности, а не существовали лишь в воображении Манштейна, то руководимая им танковая группировка могла в течение недели достичь Киева. Между тем Манштейн в те дни перевел свой штаб из Винницы не на восток, в Киев, а на запад, в Проскуров.

Самое же любопытное заключается в том, что часть наших войск, которую гитлеровцам тогда действительно удалось окружить, принадлежала не 1-й танковой, а 38-й армии. Причем никаких "танковых и механизированных корпусов" в числе попавших в окружение не было. Что же касается стрелковых дивизий, то их было не 14, как уверял Манштейн, а 5.

Из этого следует лишь одно: будучи командующим, которому должна быть известна структура противостоящих сил, он, однако,

не знал, что в состав советских танковых армий стрелковые дивизии не входили. Не ведал он и о том, что на винницком направлении находилась 38-я армия и лишь часть сил 1-й танковой, действовавшей в ее полосе.

Теперь посмотрим, что же на самом деле произошло в те дни "в западной части бреши".

На винницком и уманском направлениях противнику в течение 24 и 25 января удалось продвинуться до 20 км, выйти на тылы 17-го гвардейского стрелкового корпуса и охватить его дивизии с северо-востока. Он захватил ряд населенных пунктов и атаковал Липовец с севера и востока. На усиление его группировки из Проскурова двигалась танковая дивизия,, имевшая 180 танков и штурмовых орудий.

Утром 26 января вражеская ударная группировка продолжала наступать в юго-восточном направлении, обходя Зозов и Липовец с севера. Дивизии 17-го гвардейского стрелкового корпуса, снимая части с неатакованных участков и вынужденно создавая новый фронт в северо-восточном и восточном направлениях, постепенно отходили на юго-восток.

Это, однако, не устраивало противника. Стремясь окружить и уничтожить наши части на этом участке, он нанес еще один удар в районе 8-10 км южнее Липовца с рубежа Гордеевка, Павловка. Вновь подошедшая танковая дивизия получила задачу прорвать фронт обороны и соединиться с обходящей группировкой, с тем чтобы наши войска в районе Липовца оказались. в кольце. Она нанесла удар по левому флангу корпуса на участке 309-й стрелковой дивизии, которая незадолго до этого перебросила часть своих войск к северу для создания заслона, против обходящей группировки противника и потому встретила удар танковой дивизии ослабленными силами. В результате противнику в ходе ожесточенных кровопролитных боев удалось, вклиниться в нашу оборону, нарушить взаимодействие и связь. Усилилась угроза окружения частей 17-го гвардейского стрелкового корпуса и удара в тыл 21-му стрелковому корпусу.

VI

В связи с вклиниванием противника на стыке корпусов я вынужден был отдать приказ на отход частей 21-го стрелкового корпуса на рубеж Павловка, Ильинцы, Жаданы, а 155-ю стрелковую дивизию отвести в район Богдановки для создания нового фронта против прорвавшейся группировки противника.

Почему мы не организовали извне прорыв к окружаемым корпусам и не уничтожили прорвавшегося врага?

После целого месяца непрерывных наступательных, а затем оборонительных боев войска 38-й и 1-й танковой армий понесли чувствительные потери в личном составе, вооружении и оторвались от баз снабжения. 1-я танковая армия была сильно ослаблена. 38-я армия находилась не в лучшем положении. Два корпуса из трех вели напряженные бои. Не были атакованы лишь две дивизии на правом фланге армии, но привлечь их для действий в центре и тем более на левом фланге было невозможно, так как они прикрывали важнейшее казатинское направление. Другими же силами армия не располагала, резервов не было.

В то же время противник на узком участке ввел в прорыв до четырех пехотных и две танковые дивизии, насчитывавшие до 200 танков, а 26 января южнее Липовца вступила в бой еще одна танковая дивизия врага. После этого в полосе 38-й армии он достиг общего превосходства. Здесь уже действовало свыше 350 фашистских танков.

Вообще, надо сказать, противник свой контрудар наносил преимущественно танками во взаимодействии с самоходной артиллерией и мотопехотой. Нередко одновременно в атаках участвовало от 100 до 140 танков. Боевой порядок, как и прежде, строился так: впереди тяжелые танки под прикрытием самоходных орудий, а за ними средние танки и мотопехота. Назначение такого боевого порядка тяжелыми танками и самоходными орудиями с дальних дистанций уничтожить нашу противотанковую оборону. Средние танки и мотопехота должны были подавить нашу пехоту.