На закате лета
Шрифт:
— Рори… — зовет папа. — Если у тебя нет настроения…
— Нет! — поворачиваюсь к нему, резко тряхнув головой, чтобы привести себя в чувство. — Все хорошо. Я просто задумалась.
— И о чем же?
— Да ни о чем, — взмахиваю рукой для убедительности и улыбаюсь. — Может просто возьмем бутылку рома? На входе было написано, что ром в любое время суток делает вас не алкоголиком, а пиратом. Кажется, это нам очень даже подходит.
— Отличная идея, милая. Я только за.
За первым бокалом идет второй. Полностью проникаясь рассказами
— Вот так вот мы и дотянули эту «семерку» до заправки, — говорит папа, а после внезапно замолкает, внимательно вглядываясь в мое лицо. — Дочь, тебя что-то беспокоит? Что-то случилось?
— Как тебе сегодняшний обед? — задаю встречный вопрос и подношу к губам прохладный бокал, в котором весело звенят кубики льда.
Вдыхаю сладкий запах ванили и делаю глоток, наслаждаясь вкусом карамели и меда с легкой пряной горчинкой. Папа в ответ пожимает плечами и на мгновение задумывается.
— Мясо было суховато.
— Я не о еде спрашиваю.
— А о чем? О наших будущих родственниках?
— Да.
— Хорошая семья. Дмитрий здравый мужик.
— А его сыновья?
— Тебя интересует мое мнение о ком-то конкретном? — с ухмылкой говорит отец.
Делаю еще один глоток, обжигая горло, и кладу в рот очищенную дольку апельсина, смягчая вкус. Папа для приличия ждет еще пару секунд мой ответ, а после качает головой и откидывается на спинку стула, складывая руки на груди.
— Так значит мне не показалось, — подводит итог он. — Тебе нужно мое отцовское благословение?
— Нет, — смеюсь я. — Просто твое мнение. Что думаешь о ссоре братьев?
— Скорее всего там не ссора, а обида. Я знаю Демида не очень хорошо, но вчера он был сам не свой из-за присутствия брата, который реагировал куда более сдержанно.
— Значит, Демид обижен на Давида? Что такого могло случиться?
— Да все, что угодно, милая. Твоя мама обижается на меня даже за то, что я сплю не на том боку или не говорю ей «будь здорова», когда она чихает. Вся суть в том, что обижаться мы можем только на людей, которых любим. Если тебе все равно на человека, то ты от него ничего и не требуешь, верно? А вот если тебе кто-то не безразличен, то обида — лучшая манипуляция, чтобы получить его внимание или любовь.
— Хочешь сказать, что Демиду просто не хватает брата?
— Возможно. Я не знаю всей ситуации, плюс, это близнецы… Тут все может быть куда сложнее. Но раз уж я здесь самый взрослый, то дам тебе совет — лучше не вмешиваться в конфликт двух мужчин. Что бы там не говорили: женщина — шея, куда повернет, туда голова и смотрит… — папа морщит лоб, выказывая явное несогласие. — Они должны сами разобраться. Только тогда это будет по-настоящему и искренне.
—
— Во что ввязываешься?
— Типа того…
— На обеде, когда я увидел, как на тебя смотрит Давид — мне захотелось дать ему по морде. А это значит, что у него к тебе точно что-то есть.
— У тебя свой индикатор определения симпатий?
— И он еще ни разу меня не подводил.
— Даже с Дядей Мишей? Тогда, на юбилее… — напоминаю отцу о веселом окончании его дня рождения и драке двух старинных друзей.
— Миша еще в молодости положил глаз на Алису. И это был не первый раз, когда он получил от меня за слишком длинный язык, — отвечает папа, самоуверенно ухмыляясь.
— И я все равно не могу понять, почему вы с мамой до сих пор вместе, — тихо произношу я, тяжело вздыхая. — Она нарядила тебя в рубашку и галстук сегодня. Да она… Просто невыносима!
— Рори, во-первых, твоя мать прекрасная женщина. Да, у нее непростой характер, но она все это делает только из лучших побуждений. Во-вторых, мне не сложно уступить ей. Надеть галстук, да хоть ласты! Мне важно, чтобы она чувствовала себя уверенно и спокойно.
— А ты себя так не должен чувствовать?
— Аврора… — папа с нежностью произносит мое полное имя, и я капельку остываю. — В-третьих, я люблю ее. Она всегда будет моей первой маленькой девочкой, о которой я должен заботиться. Капризной, избалованной, иногда истеричной, но всегда любимой.
— А она? Она не должна о тебе заботиться? Что-то ее любви к тебе я не вижу.
— Ох, Рори… — устало вздыхает отец. — Она любит меня. Я это знаю. И я убеждаюсь в этом каждый день. Ты и представить себе не можешь, сколько всего твоя мама сделала для меня. Через что мы прошли. Запомни, милая, у отношений нет идеального шаблона, есть только два человека, которые находят друг в друге то, что им нужно. И мы с твоей мамой идеальны в нашем собственном понимании. Ты можешь не видеть этого, но поверь… Я счастлив рядом с ней.
— Но она тебе все запрещает! — не могу отступить и согласиться. — Постоянно воспитывает и решает все за вас двоих!
— Кто? Алиса? — смеется папа. — Рори, ты, наверное, осознаешь это немного позже, но… Все что мы видим, глядя на пару, обычно командная игра. Я позволяю жене властвовать на виду у всех, ей это нравится, а мне не жалко. И все решения мы принимаем вместе.
— И даже если так… Ты слишком хороший для нее.
— Перестань! — строго предупреждает отец.
— Прости, — произношу я, опуская голову. — Ты же знаешь, что я тоже ее люблю, но...
— Ты просто ее не понимаешь, Рори. И это нормально. Ничего страшного. И хватит уже волноваться обо мне. Твой папа не такой уж тупой баран, о-кей? Я осознаю каждый свой поступок. Знаю, для чего и почему так действую.
— О-кей, о-кей, — сдаюсь я, и папа хватает бутылку, чтобы обновить наши напитки.
Это не первый наш подобный разговор, и каждый раз он ее защищает. А может быть, так и должно быть? Может, мне пора перестать оценивать их отношения по своей шкале? Если они счастливы, то я должна только радоваться.