На железном троне
Шрифт:
Другого обстрела с крепости не велось.
Странно.
Дмитрий прекрасно видел, что на вполне целых валах, обращенных к реке, стоят орудия. Но прислуги не наблюдалось. Как, впрочем, и кого бы то ни было.
Очень странно.
И тут из-за излучины на строй пинасов выскочило три большие османские галеры, набитые бойцами-абордажниками.
Раз. Раз. Раз.
Работали большие весла, швыряя узкие, длинные корабли навстречу пинасам.
Расстояние было небольшое, а углы
Так что, эскадре просто не удалось отвернуть и встретить галеры залпами бортовых орудий.
Но это галерам не помогло.
С головного пинаса сразу же была открыта беспорядочная стрельба из штуцеров.
Чуть позже к нему присоединился и второй с третьим.
А когда головная галера сблизилась достаточно, в нее полетели ручные гранаты. Простые и незамысловатые чугунные шарики с дымящимся замедлителем. Дмитрий ставил опыты с более совершенными ручными гранатами, но пока наладить производство даже терочных запалов не удалось, не говоря уже о нормальных ударно-капсюльных. Вот и обходились по старинке. Галере, впрочем, от этого легче не стало.
Чугунные шарики сами по себе — тот еще сюрприз. Мало кому понравится, когда такая металлическая дура весом в три фунта ударяет тебя в грудь или уж тем более лицо. А уж когда она потом еще и взрывается? Вообще удовольствие ниже среднего, мягко говоря. Но именно его и испытали скученные на носах галер бойцы-абордажники. Сначала первой, потом второй и третьей.
Эти мелкие взрывы пошли сплошной чередой.
На пинасах хватало гранат с избытком, поэтому галеры ими просто засыпали, проходя контркурсом. Да еще и из штуцеров добавляя в тех, кто каким-то образом пережил эту кучу взрывов.
Треск.
Это третий пинас взял чуть левее и прокатился по безвольно болтавшимся веслам большой галеры.
Гребцами были рабы. Их жаль. Но Дмитрий был не в той ситуации, чтобы проявлять излишний гуманизм. Так что бойцы на пинасах просто стремились уничтожить все, что хоть как-то подавало признаки жизни на галерах. От греха подальше.
А в это время на земляном гребне шло оживленное движение.
Бам! Бам! Бам!
Бегло ударили две дюжины пушек в двадцать четыре фунта, стремясь поразить как можно больше легких и довольно хрупких пинасов.
Но расстояние, все-таки, было не ближнее, а эти пушки — явно не «Василиски» с удивительной для мира архаичной гладкоствольной артиллерии точностью. Так что свои цели нашли только семь ядер, бодро и весело выбив щепки из деревянных корпусов пинасов.
Не безнаказанно.
Сорок шесть шестидюймовых нарезных «Единорогов» ударили в ответ. Для них-то это расстояние было смешным, а устойчивый курс без эволюций и малый ход, обуславливали малую качку на спокойной воде. Да и точные попадания не требовались. Тяжелые тридцатикилограммовые чугунные снаряды с простенькими инерционными взрывателями, охотно взрывались, увязнув в грунте, осыпая все вокруг не только комьями земли, но и осколками. Да, чугун дает мало хороших осколков. То не добрая сталь. Но в текущей ситуации и их хватило.
Только пара «Единорогов» левого борта не смогла ответить обидчику из-за повреждений корабля. Но ничего фатального.
Бах! Бах! Бах!
Вновь разродились короткоствольные орудия градом снарядов, поднявшим целую стену взрывов на гребне земляного вала.
А пехотный полк, тем временем, преодолев триста метров, поднялся на тот многострадальный «борт» крепости, что принял на себя первые удары.
И выхватил залп из московских же ружей.
Да, османы, как и все прочие, заряжали их обычными круглыми пулями, а не компрессионными. Но все равно — годные «стволы» получались, дешевые, толковые, а главное — с надежными колесцовыми замками.
Человек семьдесят упало.
Тут все было сильно хуже. С малой дистанции легкие пехотные кирасы легко пробивались аркебузами. Хотя, конечно, урон от пули был существенно жиже.
Стрелки пехотного полка сходу ответили залпом из своих штуцеров.
А потом еще одним.
И немедля ни секунды атаковали дезорганизованную столь результативным огнем шеренгу противнику — в штыки. Благо, до нее было рукой подать — метров тридцать. Что, кстати, тонко намекало на очень хреновую стрелковую подготовку османских вояк. Как, впрочем, и большинства прочих. При залповой стрельбе «в ту степь» из весьма несовершенного и весьма «кривого» огнестрельного оружия тех лет особая точность не требовалась. И даже замена его на куда более толковое и точное ничего не изменило. Не успело.
Кирасы и штыки, а местами и тяжелые боевые шпаги, вкупе с выучкой и хорошей физической формой сделали свое дело. Османские стрелки были смяты словно лягушка катком.
А дальше бой собственно и закончился.
Гарнизон был, в общем-то, небольшой. Обслуга орудий и около тысячи стрелков. Плюс дежурные отряды ногаев и черкессов. Стамбул просто не мог себе позволить держать в столь глухом угле действительно большие силы.
Конечно, какие-то силы османов еще отстреливались и держали оборону. Кто-то по домам. Кто-то пытался отстреливаться из-за земляного вала, обращенного к степи. Но долго это не продлилось. Точный стрелковый огонь не оставляли равнодушным никого. А тех, кто заперся в домиках, выкуривали подошедшие штурмовики. Пара гранат в окошко и проблема разрешалась сама собой.
Азов был взят в целом довольно чисто.
Хотя, конечно, Дмитрий был зол из-за столь неудачного картечного залпа и шеренги стрелков за валом, что поджидала его людей…. Везение в этой войне очевидно было куда умереннее прошлых лет, тонко намекая на то, что оно заканчивалось.
Глава 4
5 июня 1621 года, Керченский пролив
Капитан османского галеона был разбужен ни свет, ни заря. Вышел на палубу и с изрядно хмурым видом приник к зрительной трубе. И настроение его тут же упало ниже некуда. Потому как с севера приближалась целая армада «москитов». Дюжина пинасов, девять канонерских лодок, девяносто семь ботов и четыре дюжины больших грузовых стругов. Да, его галеон был сильнее любого из этих кораблей. И даже двух. И трех. Но их что-то было много. Слишком много. На четырех галерах, сопровождавших галеон, настроения были не лучше.