Набат по сказке
Шрифт:
– Ничего себе! – охнул брат. – Никогда такого не видел. Как это у тебя получилось?
– Просто у меня хорошее воображение! – улыбнулась та.
А огромный оранжевый пузырь опустился недалеко от клубничного. На завтра дети договорились вернуться сюда же и проверить их сохранность.
***
Со временем эта страна стала появляться не только во сне, а просто, по желанию Снежи. Как это, спросите Вы? Никто не знает. Когда девочке хотелось туда нырнуть, она лишь думала об этом и проваливалась в другой мир, подвластный лишь фантазии и полный бесконечных приключений.
Со временем эта страна словно увеличивалась в размерах. Росла и взрослела вместе с девочкой. Старые чудеса исчезали, а на их месте появлялись новые. Цветы вяли, а на их могилах воздвигались
Со временем эта страна заселяла в себя новых жителей. В тот день, когда в жизни Снежи появился Паша, многое поменялась. Девочка была уже готова к новым встречам. Более того: она их ждала. И однажды, на обширной поляне брат с сестрой встретили кучку детей, которые ножницами подстригали траву, показывая местному небесному светилу обнажённую почву. Дети прятали шерсть-траву (так её называют здесь) и радовались.
Паша шепнул, что эти ребята из деревни неподалёку. «Деревни», – повторила про себя Снежа. Уже столько лет она ходит по этим землям и даже не подозревала, что здесь могут быть чьи-то жилища. Дома. А то и целые деревни.
– А города есть?
– Ну, не уверен про несколько, а один – точно. Но нам до него ещё идти и идти. Многие стараются в него попасть. Давай-ка лучше познакомиться с этими…
Паломничество по сказочной стране. Что может быть лучше?
Дети, подстригавшие шерсть-траву, немного испугались, завидев чужеземцев, но всё же гордо поздоровались. Их звали очень странно, но потом Паша объяснил, что это особенность их деревни. Отличительная черта. Это были: Пётр-Осётр, Анка-Стремянка, Дина-Бригантина и Маша-Умняша. Когда эти странные создания произносили свои имена, а мы говорим именно об их второй части, что-то резко менялось, и на долю секунды можно было увидеть черты прозвища в их облике. Особенно Снежу напугала Дина, на миг чудовищно увеличившаяся в размерах.
После знакомства компания испытала вместе не одно приключение. Но помимо жизни в Стране Нерушимого Счастья, у Снежи была ещё и реальная жизнь. И совмещать их становилось всё сложнее и сложнее. «Это и есть взросление», – думала она про себя. Но склонялась всё равно в сторону своих фантазий, забывая про еду, сон и школу. Нет, не подумайте, она не лентяйничала и была достаточно умной, но приключения захватывали её больше, чем тетрадь в клетку и горстка остроконечных цифр.
И это неотвратимо пугало Марину. Она наблюдала за девочкой – шли первый, второй, третий, четвёртый, пятый классы, а у неё ничего не менялось в жизни. Ни подруг, ни учёбы. Только росла гора прочитанных книг. Да время, на которое она, как называла мама, «отключалась», увеличивалось. Это было, как сон с открытыми глазами. Когда Марина в первый раз столкнулась с этим – перепугалась насмерть. Она слышала от знакомых о беспричинных впадениях в кому и прочих кошмарах внезапного умирания. Так что напридумывать себе можно чего угодно и много чего. Но от прикосновения к плечу Снежа «ожила» и сообщила, что просто задумалась. Однако все мы знаем, что сердце матери обмануть невозможно. Марина догадывалась, что дело совсем не в этом.
К счастью для всех, Снежа вела дневник. Он оказался спасительной соломинкой для всех – самой девочки, Марины и их благополучия. В дневнике этом были описаны многие приключения, что пережила девочка за годы путешествия по тропкам воображаемой страны. Все, с кем столкнулась она на пути к цели, – Городу Апельсинового Настроения. Так он назывался или нет – не важно. Таким он представлялся Снеже, а это главное.
Мама уже собиралась отослать ребёнка на лечение, но в руки ей попал этот дневник, словно по мановению волшебной палочки. И все мысли о больницах улетучились. Её дочь – писательница! Настоящая. И она пишет книгу. Вот откуда странности и погружения в себя. Для достоверности Марина спросила об этой тетрадке у Снежи, на что та кивнула головой. Название будет «Маленькое путешествие одного взросления». Мама засмеялась, ей нравилось название. Также нравились некоторые цитаты из рукописей, например: «Пётр-Осётр любил шутить. Он часто изображал рыбку, втягивая щёки и пуча глаза. Но никто не смеялся». Или: «Ох уж и наигрались они с углём, все измазались. Больше всего запачкался Пётр-Осётр. Маша-Умняша же тогда подметила, что он стал подкопчённым». А ещё ей нравилось пришедшее спокойствие.
***
К
Как и многим семьям, Вознесенским пришлось единожды пережить переезд. Квартира была хорошая, но большая для двух женщин. Мама больше не могла работать на двух работах, да и стала слишком много кашлять. А квартиру поменьше можно было потянуть и одной работой. Да и денег после покупки новой должно было остаться. Так они и решили сменить место жительства. Всё равно оставлять здесь было некого (кроме воспоминаний), а стены и некоторая оставленная мебель скучать не стали.
Разбирая чулан, что было необходимым для переезда, Снежа нашла старую записную книжку, поседевшую от пыли, и пачку папиных сигарет. Девушке показалось, что она улавливает от них нечто цитрусовое, но конкретнее сказать сложно – голова за прожитые годы успела наполниться другими, более «важными» вещами.
Ознакомившись с содержимым книжки, по спине защекотали холодные пальцы. Снеже стало до боли обидно, словно её любимую детскую игрушку кто-то разорвал. И это заставили её испытать ребёнком? Мысли, описанные там, даже взрослого вгонят во вселенскую тоску. Теперь понятно, почему она перестала играть с мыльными пузырями. Долго сжимая в пальцах сигарету, девушка решилась подкурить её. Хоть она и злилась на отца, вернуть его хотела не меньше. И момент соприкосновения с табачным дымом стал небольшой спасительной ниточкой. Далёкой вспышкой из воспоминаний. Символом любви к отцу? Впервые в жизни она задумалась о том, что папы может уже и не быть в живых. Под эти размышления у Снежи и началась долгая и неразлучная дружба с табаком. Раздражавшая всех, кроме неё самой.
После выкуренной сигареты, девушка достала апельсин из холодильника и, очистив, съела одну дольку. Впоследствии это стало важным ритуалом.
А что же было потом? К семнадцати годам Снежа завершила своё путешествие до высоких ворот Города Апельсинового Настроения и, не удержавшись, взглянула на него через замочную скважину.
Этим она и закончила свой дневник-книгу. Которая, кстати, появилась во всех магазинах уже спустя каких-то полгода! Что это по сравнению с совершённым путешествием? Ах, да, книга настолько понравилась всем, что стала популярной даже за рубежом. Ею зачитывались и любопытные дети, и мечтательные взрослые, и скучающие по юности старики. И, что немаловажно, это была лишь первая книга в будущем очень известной писательницы Снежаны Вознесенской.
– 02 -
Спустя девять книг и пятнадцать с половиной часов.
У каждого из нас есть своё кафе. Нет-нет, я не говорю, что весь рацион наш состоит лишь из питания в забегаловках или, не дай Боже, фастфуда. Но существует такое заведение с широкими окнами, залом, заполненным жаром подрумянивающихся черничных кексов, приветливыми официантами и приятной радугой музыки где-то за спинами. Это место не куда мы забегаем на пятнадцать минут успокоить разрычавшийся желудок, а где отдыхаем душой. Просто от самого факта посещения. Просто от официантов. Просто от кофе и запаха черники. И пятнадцать минут оказывается всегда так мало.
Постоянно наслаждаться такими мелким радостями жизни удаётся лишь профессиональным бездельникам, что могут позволить себе посреди дня просидеть несколько часов в подобном заведении. Остальные же от того и дорожат этими минутами, потому как выпадают они крайне редко. Ах да, мы забыли ещё и о третьем типе людей – они работают в кафешках. Так что им одновременно получается иногда урвать пару мгновений счастья, но ради них и поработать, исходя потом.
У каждого из нас есть своё кафе, с которым нас связали разноцветные банты жизни. Это всё равно как у каждого из нас есть свой любимый человек, свой телеканал, своя книга или же хобби. Это всё некое призрачное отражение нас самих, как один из кирпичиков, составляющих дом наших судеб. А то, чем именно мы занимаемся в своих кафе, – совсем другая история. Дело личное и до неприличного сокровенное.