Набат
Шрифт:
Сикора не назначил Лориану своим ассистентом, когда они год назад начинали новую жизнь на островах. На эту должность он взял другого младшего агента, который лебезил перед Сикорой и прислуживал ему, словно лакей. Вообще-то, если бы даже Лориане и предложили, она бы отказалась. В конце концов их бурная деятельность на атолле была всего лишь иллюзией оплачиваемой работы. Никто не получал зарплату, даже в размере базового дохода. Народ трудился просто потому, что никто не знал, куда себя девать, а поскольку корабли с припасами и материалами приходили регулярно, то на островах всегда находилось, чем заняться. Бывшие агенты Нимбуса влились в строительные
Впрочем, деньги на атолле были штукой излишней, потому что корабли привозили все, что требовалось или хотелось островитянам.
Сикора, разумеется, взял на себя распределение благ — как будто решать, кто сегодня получит кукурузу, а кто бобы, было важнейшей задачей власти.
С самого начала об истинных целях Грозового Облака приходилось догадываться, исходя из его действий. Все началось с самолета, пролетевшего над атоллом на такой высоте, что его почти никто не заметил. Затем пришли первые корабли.
Когда они возникли на горизонте, бывшие агенты Нимбуса воспрянули духом. Наконец-то! Почти целый месяц им приходилось довольствоваться скудными ресурсами атолла, и вот Грозоблако услышало их мольбы и решило спасти!
Как же, держи карман.
Все прибывшие корабли оказались беспилотными, так что разрешения подняться на борт спрашивать было не у кого. А как только припасы были выгружены, выяснилось, что уплыть обратно никому не удастся. Не то чтобы Грозоблако не позволило этого — оно очень редко что-либо запрещало людям. Просто стоило только кому-нибудь забраться на корабль, как их удостоверения личности испускали сигнал тревоги и на них начинала мигать ярко-синяя метка, еще крупнее, чем красное «Н». Это было предупреждение: каждый, кто не покинет судно, подвергнется немедленному замещению. А на случай если кто-нибудь решит, что это блеф, тут же, около входа, стояла заместительная консоль, готовая стереть сознание нарушителя и заменить его новой, искусственной памятью. Памятью человека, не имеющего понятия о том, где он только что был.
Угроза заставляла людей бежать с корабля еще быстрее, чем они туда поднимались. И лишь когда они выходили с территории порта, метка на удостоверении исчезала. И все же среди коллег Лорианы нашлись такие, кто уплыл, предпочтя стать кем-то другим в какой-то иной части света, чем оставаться на Кваджалейне.
У Лорианы был друг детства, которого заместили. Лориана не знала об этом до того дня, когда нечаянно повстречала этого человека в кафе. Она обняла его и принялась расспрашивать о жизни после школьного выпускного экзамена.
— Прошу прощения, — вежливо проговорил друг детства. — Но я с вами не знаком. Не знаю, за кого вы меня принимаете, но я точно не он.
Лориана обомлела. Она была до такой степени ошарашена, что он настоял на том, чтобы угостить ее чашечкой кофе, и предложил посидеть с ним и поговорить, хоть они и не знакомы. Бывший друг оказался теперь собаководом с полным набором фальшивой памяти о жизни, проведенной в Северопределе, где он разводил хаски и маламутов для ездовых упряжек.
— И тебя не волнует, что это ложные воспоминания? — поразилась Лориана.
— А правдивых воспоминаний вообще не бывает, — возразил он. — Десять человек помнят одно и то же событие на десять разных ладов. И потом, не имеет никакого значения, кем я был по
Логическая петля. Хотя нет, скорее не петля, а спираль. Ложь, признаваемая правдой, накладывается на самое себя снова и снова, пока правда и выдумка не сливаются в одну простую истину: кому какое дело, если я счастлив?
Со времени прибытия первых кораблей пролетел год, и сейчас жизнь на атолле вошла в стабильную колею. Строилось жилье, мостились дороги. Недоумение вызывали лишь отдельные участки строительства: на многих островах обширные территории были залиты бетоном толщиной в метр. Никто не мог взять в толк, к чему это. Строители попросту выполняли полученный заказ. А поскольку все заказы Грозового Облака всегда заканчивались появлением чего-то разумного и нужного, рабочие верили, что результаты проявят себя по окончании трудов. И не важно, когда это случится.
Лориана стала руководителем команды связистов. Они отправляли мучительно медленные сообщения Грозовому Облаку, — послания в один конец, состоящие из примитивных статических пульсаций. Ну и странная же это была работка! Ведь Лориана не могла ничего просить у Грозоблака напрямую. По закону, Облако не имело права отвечать на запросы негодных. Поэтому Лориане оставалось высказываться описательно:
Прибыло судно с поставками.
Мы нормируем выдачу мяса.
Строительство причала задерживается по причине плохого качества бетона.
И когда через пять дней приходило судно с дополнительным грузом мяса или свежей бетонной смесью, все понимали: Грозовое Облако получило сообщение, и при этом никто его ни о чем вроде как бы и не просил.
Собственно отправкой сообщений занимался техник-связист Стирлинг, но составлял их не он. Это была работа Лорианы. Вся информация, посылаемая с островов, исходила именно от нее. А поскольку информации было очень много, ей приходилось решать, что отсылать, а с чем погодить. Хотя Грозовое Облако нашпиговало своими камерами весь атолл, передачи с них не могли пробиться сквозь помехи. Все записывалось на физические носители и в таком виде вывозилось за пределы слепой зоны, откуда и транслировалось Грозовому Облаку. Обсуждались планы проложить за границу зоны старомодный оптоволоконный кабель, но, по-видимому, для Облака это дело не было в приоритете, поскольку оно не торопилось посылать судно с материалами для строительства линии. Таким образом, Облако видело происходящее на атолле в лучшем случае с задержкой на сутки. Это делало центр коммуникации чрезвычайно важным учреждением, ибо только он мог передавать информацию Грозовому Облаку.
В тот день, получив и открыв защищенный пакет, Лориана пришла к Стирлингу и положила записку в стопку ожидающих кодировки сообщений. Всего два слова: «Почему я?»
— Что «почему ты»? — недоумевал Стирлинг.
— Просто задай вопрос, и всё, — ответила она. — Грозоблако поймет.
Она решила не рассказывать ему о пакете, потому что Стирлинг вцепится в нее мертвой хваткой и будет терзать, пока она не выложит всё.
Он вздохнул и принялся набивать код.
— Ты же понимаешь, что оно тебе не ответит? — проговорил он. — Пришлет гроздь винограда или еще что в этом роде, и привет — догадывайся, что бы это значило.