Набат
Шрифт:
И вдруг в конце первого года капитанства Джерико в центре Атлантики затонула Твердыня, подготовив тем самым сцену для самой грандиозной спасательной операции в истории человечества.
Однако занавес над этой сценой был пока плотно закрыт.
В отсутствие Великих Истребителей, составлявших Всемирный Совет серпов, некому было выдать разрешение на проведение спасательных работ. В Северной Мерике бесновался Годдард, вопивший, что Священный Периметр нельзя нарушать. Представители региональных коллегий, равнявшихся на Годдарда, патрулировали акваторию, выпалывая всех, кого там обнаруживали. По всем этим причинам руины затонувшего города
При всех этих трудностях любой региональной коллегии требовалось немало времени, чтобы набраться мужества и решиться на спасательную экспедицию. Но как только Амазония заявила о своих намерениях, к ней присоединились и другие. Поскольку Амазония первая осмелилась высунуть голову из раковины, она потребовала себе право возглавить операцию. Прочие коллегии немного покудахтали, но перечить не стали. Главным образом потому, что Амазония тем самым подставляла себя под удар взбешенного Годдарда.
— Вы, конечно, знаете, что наш нынешний курс отклоняется на несколько градусов от заданного? — осведомился Уортон. Поссуэло ушел с мостика, поэтому чиф и решился обратиться к капитану.
— Скорректируем курс в полдень. Это задержит наше прибытие на несколько часов. Если придем вечером, попадем в неловкое положение: слишком поздно для начала работ, но слишком рано, чтобы отправиться на боковую.
— Правильно рассуждаете, сэр, — сказал Уортон, затем бросил быстрый взгляд наружу и немного смущенно поправился: — Ох, виноват, мэм, ошибся. Всего несколько минут назад было облачно.
— Извиняться ни к чему, Уортон. Мне все равно, как меня называют, особенно в день, когда в небе и солнце, и облака.
— Да, капитан, — сказал Уортон. — Я не хотел быть невежливым.
Рот Джерико едва не искривился в усмешке, но это было бы проявлением неуважения к Уортону, чье извинение, пусть и ненужное, было, однако, искренним. Хотя наблюдение за солнцем и звездами входит в обязанности моряков, они попросту были непривычны к метеорологической флюидности [1] .
1
Необходимо кое-что пояснить читателю. Флюидность — от английского слова fluid «жидкий, текучий», также означает изменчивость. Здесь речь идет о гендерной флюидности. Гендерфлюид — гендерная идентичность, при которой человек не отождествляет себя с мужским либо женским полом, а периодически ощущает себя то мужчиной, то женщиной, либо лицом без пола, либо обоих полов сразу. Людей обычной гендерной идентичности по нынешней новой классификации называют «бинарными» («бинарами»), то есть «двоякими» — подразумевается, что для них характерно наличие двух и только двух полов.
Родиной Джерико был Мадагаскар — один из семи регионов Особого Устава, в которых Грозовое Облако использовало различные социальные устройства с целью улучшить и разнообразить человеческий опыт. На Мадагаскар народ валил толпами — уникальный порядок, заведенный там, пользовался огромной популярностью.
Все дети на Мадагаскаре росли бесполыми. Им было запрещено выбирать пол до достижения ими совершеннолетия. И даже тогда многие предпочитали
— Я ощущаю себя женщиной под солнцем и звездами. Я ощущаю себя мужчиной, когда небо затянуто облаками, — объяснил/а Джерико своим подчиненным, когда заступал/а на должность. — Просто взгляните в небо — и будете знать, как ко мне обращаться.
Команду ставила в тупик не флюидность сама по себе — она-то была явлением довольно распространенным. Люди никак не могли привыкнуть к метеорологическому аспекту личности их капитана. Проведя детство и юность в месте, где подобное было скорее нормой, чем исключением, Джерико обнаружил/а, что это может стать проблемой, лишь когда покинул/а родной дом. Ведь все просто: некоторые вещи заставляют человека чувствовать себя женщиной, другие — мужчиной. Разве это не верно для всех, независимо от пола? А сами-то бинары разве отказывают себе в том, что не вписывается в жесткие схемы? Впрочем, как бы там ни было, а Джерико находил/а эти ошибки и попытки их загладить очень смешными.
— Как вы думаете, сколько еще спасательных команд может там оказаться? — спросил/а Джерико Уортона.
— Десятки, — ответил тот. — И еще больше на подходе. Мы и так уже опоздали на вечеринку.
Джерико отмел/а замечание чифа:
— Ничего подобного! У нас на борту серп — начальник операции, а это значит, что мы флагман. Вечеринка не начнется, пока на нее не явимся мы, а я планирую обставить наш выход со всей возможной помпой.
— Не сомневаюсь, что вам это удастся, сэр, — произнес Уортон, потому что солнце скрылось за облачком.
На закате «Спенс» прибыл к месту, где затонул Остров Твердого Сердца.
— Около Священного Периметра ожидает семьдесят три судна различных классов, — доложил чиф Уортон капитану Соберани.
Поссуэло не мог скрыть своего отвращения:
— Прямо как акулы, что пожрали Великих Истребителей!
Когда они проходили между судами внешнего ряда, Джерико заметил/а корабль, намного превосходящий «Спенс» размерами, — тот стоял прямо у них на пути.
— Проложить курс в обход? — предложил Уортон.
— Нет, — ответил/а Джерико. — Идти прежним курсом!
Уортон забеспокоился.
— Мы же их протараним!
На лице Джерико заиграла хитрая усмешка:
— Тогда им придется подвинуться.
Поссуэло заулыбался.
— Это даст всем понять, кто здесь главный, — сказал он. — Мне нравится твое врожденное чутье, Джери.
Уортон бросил взгляд на Джерико. Никто в команде не осмеливался звать капитана «Джери» — это имя было для друзей и родных. Но Джерико разрешил/а серпу называть себя так.
«Спенс» продолжал двигаться вперед полным ходом, и другое судно убралось-таки с дороги, но только после того, как его капитан убедился, что в противном случае «Спенс» его протаранит. В войне нервов выиграл/а Джерико.
— Приведите нас точно в центр, — инструктировал/а Джерико вахтенного, когда они пересекали Священный Периметр. — Затем сообщите остальным судам, что они могут к нам присоединиться. Завтра в 06:00 спасательные команды могут начать операцию. Пусть посылают вниз дроны, чтобы осмотреть место крушения. Скажите им, что вся информация должна поступать в общее распоряжение, и всякий, кого поймают на утаивании сведений, подвергнется прополке.