Набирая силу
Шрифт:
Жало, что ли?
Непонятно.
Брюхо прикрыто массивными сросшимися пластинами, будто у черепахи, спина густо заросла угольно-черной короткой шерстью. Лишь к шее она сменялась чешуей такого же цвета, что тянулась дальше, покрывая почти полностью неописуемо уродливую голову, усеянную костяными нашлепками и мясистыми наростами, похожими на гигантские бородавки. Все это добро окружало основание массивного бивня носорога.
Или правильнее говорить — рог? Увы, такие детали уже не помню. Но будь у него их два — это точно бивень. Да и размеры
Чем там слоны питаются? Травкой, веточками и бананы на плантациях воруют? Эта гадина, увы, вегетарианство не одобряет. На то, чтобы сожрать крысоволка, у нее ушло не больше минуты. Дальше она, к сожалению, гнаться за улепетывающими хищниками не стала. Вместо этого посмотрела на нас, после чего составила меню на ужин.
И понятно, кто в нем числился первыми блюдами.
Сейчас чудовище не торопилось. Первый час оно вело себя куда бодрее, но потом изрядно вымоталось, пытаясь нахрапом свалить дерево. Номер не удался, ведь с сосной я не прогадал. Росла она отдельно от прочих, с трех сторон ее ничто не прикрывало от ветров, а жизненные невзгоды закаляют. Ствол получился корявый и перекрученный, зато узловатый, такой и пилить неудобно, и рубить.
Вот и лапищам монстра он поддавался неохотно. Но даже самый глупый оптимист поймет, что долго под таким напором не простоит. Сосна рухнет еще до темноты, и тогда горе нам, несчастным.
Арбалет мы, разумеется, опробовали сразу. Вот ведь наивные… Болты со стальным наконечником отскакивали и от шкуры и от чешуи. Уязвимых мест не видать, разве что органы зрения. Но узкие глаза, прикрытые костяными выступами, — неудобная цель. Плюс тварь постоянно двигала головой, что чрезвычайно усложнило задачу. Мы без толку перевели половину боеприпасов, прежде чем осознали бесперспективность стрельбы.
Попасть с раскачивающегося дерева по двигающейся голове за несколько метров — уже непросто для наших навыков. Поразить глаза — это уже невозможно. Разве что выпустить несколько сотен болтов, надеясь, что удача рано или поздно улыбнется. Но где столько боеприпасов взять? Еще вариант — сократить дистанцию. Но, увы, ближе не подобраться. Это не крысоволки и прочие рядовые обитатели Лихолесья, это настоящее чудовище. Стоит нам перебраться ниже, и тут же достанет своими кошмарными лапами.
Отведя взгляд от монстра, я вздохнул:
— Есть хочется. И пить.
— А мне ничего не хочется, — мрачно заявил Бяка. — Я смирился. Жизнь прошла, и я готов умереть. Только очень жаль, что все мое съест чудовище Хаоса.
— Выкинь подальше свое барахло, и не съест, — угрюмо посоветовал я.
— Да ты что?! — вскинулся упырь. — Выкинуть?! Это же мое! Не отдам!
— В могиле тебе этот хлам не понадобится, — задумчиво протянул я, ухватившись за перспективную мысль. — Да и не торопись умирать.
Бяка покачал головой:
— Я не тороплюсь. Я знаю, что не увижу закат. Смерть рядом. Я готов к ней. И могилы не будет. Наши тела
— Блин, Бяка, я ведь не о том. Я это к тому сказал, что, если все сделать правильно, умирать не придется.
Упырь покачал головой:
— Нет, Гед, ты не прав, умирать придется. Это тебе не шарук. Это страшнее шарука. Даже ты с таким не справишься. Даже все наши охотники не справятся. Это что-то очень плохое.
— С чего бы это считать страшнее шарука? — возразил я. — По размерам они похожие.
— Размер не главное. Ты ведь понимаешь, это чудовище страшнее. И у него есть магия какая-то. Или боевое умение. Ты же тоже это видишь.
Да, Бяка прав, это я и без пояснений заметил. Дело в том, что сосна иногда начинала содрогаться еще до того, как тварь наносила удар. Стоило ей вскинуть лапу, и по дереву проходила непонятная вибрация.
В чем смысл этой магии или умения, я не понял. Непохоже, чтобы оно увеличивало разрушающий эффект. Но, возможно, я ошибаюсь и все объясняется тем, что древесина у сосен из Чащобы куда прочнее, чем у обычных деревьев.
Вновь опустив взгляд, я в который раз содрогнулся и покачал головой:
— Нет, Бяка, я не могу смириться с тем, что меня сожрет такой красавчик. Надо что-то делать.
— Нет, Гед, смириться надо. Ничего ты уже не сделаешь. Мы скоро умрем. Я знал, что Чащобу нам не пройти. Надо только придумать, как спасти мое. Тогда умру легко.
— Прекращай уже кладбищенские монологи устраивать. Лучше дай мне свой рюкзак.
— Зачем он тебе? — алчно насторожившись, уточнил Бяка.
— Попробую отвлечь этого красавца.
— Как?
— Брошу рюкзак подальше. Может, он сходит и поинтересуется, что в нем.
— Зачем тебе его отвлекать?
— Надо. Давай рюкзак.
— А почему свой не кинешь? — чуть не плача от жадности, спросил упырь.
— Ты же вроде помирать собирался? Так зачем тебе рюкзак, отдай мне.
— Ну так я же еще не умер, я только собираюсь.
— Мне некогда ждать, давай сюда.
— А может, тебе мешка хватит? — совсем уж жалобным голосом уточнил Бяка.
— Какого мешка?
— Так у меня есть целых два почти не рваных мешка, — оживился Бяка.
— Откуда?
— Взял в фактории. Им хорошо в моем рюкзаке. Я всегда беру все, что можно взять. И брезент я тоже прихватил, можно из него еще мешков наделать. Можно набить в мешок зеленых шишек и кинуть. Они тяжелые, он далеко полетит.
Я покачал головой:
— Это сколько же хлама ты с собой таскаешь…
— Оно все мое.
— Да твое оно, твое. Давай сюда, уговорил.
Мешок, увы, отлетел не настолько далеко, как я рассчитывал. Очень неудобная позиция для броска, как я ни старался, но он задел свисавшую сверху ветку, из-за чего замедлился и отклонился. Надо было расположиться повыше, тогда бы все сработало иначе, но, увы, мне пришлось работать в опасной близости от чудовища.