Набирая силу
Шрифт:
А я завалившись на колени, резко взмахнул рукой снизу вверх. Бить надо с максимально возможной скоростью, только так есть шанс преодолеть защиту кожи и неширокой прослойки мускульной ткани.
Если анатомия аборигенов идентична нашей, есть шанс повредить бедренную артерию. Или паховую — не помню уже, как она точно называется.
Сработало. Рикко вскрикнул, когда деревяшка погрузилась в его плоть.
Развивая успех, я попытался провернуть импровизированное оружие в глубокой ране. Неказистая деревяшка сначала было послушалась давлению руки, а затем переломилась
Я в отчаянии попытался врезать туда же, развернув остаток щепки другой стороной. Но тут сверху прилетел столь внушительный удар, что перед глазами потемнело, а затем Рикко пнул меня в голову, отбросив в сторону на пару метров. С такой дурью врезал, что сам на ногах после такого не удержится. Всем телом отработал, на убой бил.
Это не кино, это жизнь. Я рисковал, так тесно сблизившись с сильным противником. И вдвойне рисковал, оставаясь у него под ногами так долго.
И за такую глупость я заслужил нокаут. После такого удара не поднимаются. Не зря зрители хором охнули, понимая, что, скорее всего, это все.
Не угадали, я выдержал, сознание не потерял. Откатился в сторону, легко вскочил. В голове чуть шумит, да и глаз начало зализать кровью, но других последствий нет.
Чудеса?..
Не угадали — никаких чудес.
Навыки — наше все. Зря я, что ли, столько трофеев на них слил.
Рефлекторно вызвал ПОРЯДОК и убедился, что у меня осталось меньше половины запаса теневой ци. Навык «железная кожа» забирает на себя большую часть ущерба, но при получении урона стремительно расходует запасы. Еще пара таких ударов, и работать перестанет.
Но пока что умение меня защищает. Я не потерял сознание и даже не «поплыл», я готов продолжать бой.
Рикко, похоже, тоже пострадал не сильно. Вон как резво подскочил.
Чтобы тут же с криком свалиться…
Кусок древесины, торчащий в ноге, не очень радует когда совершаешь резкие движения, напрягая мускулатуру бедра. Мой противник только что в этом убедился.
Это заставило его действовать рефлекторно. Рикко ухватился за торчащий из раны обломок, заорал с болью и гневом, пытаясь вытащить скользящую в пальцах окровавленную деревяшку.
Еще один вопль, и ему удалось.
Но при этом случилось еще кое-что. Вслед за деревом, покидающим рану, выплеснулась струя крови. Не сказать, чтобы обильная, но и тонкой струйкой не назовешь.
Хорошо ударила, под давлением.
Артериальным давлением.
Картина омерзительная и одновременно прекрасная. Я добился своего. Зря Рикко избавился от деревяшки. Ему стоило оставить ее в ране и смириться с неудобствами. Ведь все равно оставался сильнее меня, мог гонять и дальше, сбивая «железную кожу» и изматывая.
Теперь не измотает. Он сам еще не понял, что, хоть ничего и не делая, будет стремительно терять силы.
И жизнь.
К чести Рикко, даже когда до него начал доходить весь ужас его положения, он не сдался. Прихрамывая, упорно гонялся за мной по тесному кругу. А я не принимал бой, я уворачивался, отскакивал, уходил всеми способами. Тянул время, пока противник орошал песок кровью.
Если он меня схватит,
Пару раз я успевал ускользнуть почти чудом. Отчаяние придает не только силы, но и скорость, неповоротливый противник почти сравнялся со мной. Но мне или везло, или рукопашный бой отрабатывал вложенные в него трофеи. Рука Рикко лишь чиркнула по голому плечу в одном случае и оцарапала бок ногтями в другом. Будь на мне полный комплект одежды, мог бы зацепиться за ткань. Повезло, что организаторы этого омерзительного состязания оставили нас голыми выше пояса.
В очередной раз попытавшись броситься за мной, Рикко неуклюже закрутился, потерял равновесие и завалился на колено. Поднялся с видимым усилием, лицо у противника стало растерянным. Крови в его организме становилось все меньше и меньше, мозг снабжался хуже, он попросту не соображает, что с ним происходит.
Еще несколько падений, и вот снова завалился, уже не на ходу, а при попытке подняться. Задергался неуклюже, торопливо оттолкнулся обеими руками, пытаясь подкинуть себя.
И снова распластался на песке, бессильно замычав.
Я ожидал, что еще минута, и противник затихнет. Но нет, тот отказывался умирать. Сначала силился до меня доползти, потом бросил эти попытки и просто барахтался. Догадался наконец, отчего теряет силы, начал неумело зажимать рану. И, чувствуя, как под ладонями продолжает обильно сочиться кровь, попытался закричать:
— Помогите! Умоляю! Помогите!
Вышел не крик, а хрипловатый громкий голос. И чем дальше, тем он становился тише и тише.
— Да добей ты его уже, чего тянешь! — раздраженно выкрикнул мужик, объяснявший правила поединка.
Его крик подхватили десятки голосов.
Хотелось ответить им самыми плохими словами. Возможно, даже самыми грязными ругательствами из первой жизни.
Но ведь в чем-то они правы. Живым из круга выйдет только один, таковы правила.
А Рикко страдает. И неизвестно, сколько еще будет страдать, оттягивая неизбежное.
Ни ему это не надо, ни мне.
Оглядевшись, я торопливо направился к новой сухой ветке.
Судя по ее виду, она не так давно упала с дерева, глядишь, и гниль еще не довела до непригодного состояния.
Мне придется ее сломать, получив новое оружие с острым концом.
А потом добить Рикко.
И хорошо, если меня при этом не стошнит…
ГЛАВА 24
МЕРТВЕЦЫ В ТУМАНЕ
Без изменений
Ночь я провел в одиночестве, запертым в чулане с маленьким окошком. Относились ко мне в целом хорошо, но как-то странно. Нормально покормили и даже выдали новый комплект одежды. Старая изрядно пострадала после множества приключений, плюс запачкалась в крови, а отстирывать ее непросто. И даже не пожалели тюфяк и одеяло, принесли перед сном. По меркам простолюдинов — чуть ли не роскошь. Сами так же живут, шелковые простыни в Роке полагаются лишь аристократам.