Набла квадрат
Шрифт:
— Опять ты перевираешь мои старые шутки. Не «в извращенной форме», а
«извращенной формы».
— Что извращенной формы?
— Слон. Как бишь там,
Слоны на пастбищах пасутся, Ублюды разные плюются, А мне за всеми убирать Страдалицу Альдейгью, мать…Тьфу, что это меня разобрало… И кстати, о птичках, иди ты знаешь куда этому слону!
Кукылин, не обращай внимания на мои разборки с этим гравитационным тормозом, рассказывай.
— Сначала знакомься. Киливфак, Киавак, Мыгак.
— Доброй еды, воины, особенно на завтрак, обед и ужин.
— Доброй еды, Горм ярл. Подлинно ли птицы Нанкуалык у тебя на плечах? — спросил Киавак.
— Нет, этот вот помохначе Бросай, а этот почешуйчатее Черепов.
— Кукылин уверял, что они говорящие.
— Да, в УКВ-радиодиапазоне.
Киавак покачал головой.
— О радио, — сказал Фенрир. — Опять Нувукак.
— Ну. Я выведу переговоры на внешний динамик, чтоб вы, парни, тоже слушали. Поехало. Или это Нувукак? С кем я говорю?
— Секретарь Отдела безопасности Нагруасек, — голос из эфира был измученный, как у кошки, перееханной товарным поездом в три лиги длиной. — Разрешите задать вопрос?
— Ну.
— Какие средства есть у вас сейчас на орбите? Не хотите — можете не отвечать.
— Ыыы… Ну, был у меня один маленький такой спутничек-ретранслятор, но опыт этой ночи показал, что одним не обойдешься, так что для надежности там сейчас четыре летают. А что?
Нувукакский абонент долго молчал, потом поезд, переехавший кошку, стал еще на две лиги длиннее:
— Мы начинаем выполнять ваши предварительные условия. Не наказывайте нас больше за промедление — нас задержал заговор с целью уничтожить вас.
Заговорщики подняли уголовников, а затем послали против вас несколько верных им частей, но сейчас все они схвачены, а их главаря я лично разоблачил. Сейчас его предают казни. Что касается первого предварительного условия, можете считать его уже выполненным. Наш завод по обогащению урана взорвался из-за нарушения технологии незадолго до вашего появления здесь.
— Ядрена мышь, так вот что тогда рвануло!
— «Не пошла еще малина,» догадался тролль и сел в сугроб.
— Уж чья бы корова… — Горм перешел обратно на нувукакский диалект. — Давно бы так. Держи этот канал зарезервированным, скоро я пришлю в Нувукак наблюдателей, а потом, глядишь, и сам прилечу. Жди вызова. Да, и казни никого больше не предавать! Был же уговор. Все.
Связь оборвалась.
— И кто тебя за язык тянул насчет ретрансляторов! — возмутился Фенрир. — Еще посбивают.
— Да ладно тебе каркать! Не пойму ваще, на кой им сдались мои ретрансляторы, наш код им расколупывать что тролля грамоте учить — и хлопотно, и результата никакого.
— Горм, скажи пожалуйста,
— Где? — Горм завертел головой.
— Это он про меня, — объяснила Айник. — Мог бы и сам допереть, здесь не так много ракетных ружей.
— Тьфу! Знакомься — Айник. Здорово мне помогла в городе. Что-то ты больно много пялишься на дев для только что обрученного или как это у вас называется.
— А, у них за горами многоженство, — объяснил Мыгак.
— Что? — не поняла Нулиаюк.
— Еще о радио, — сказал Фенрир. Таграк только что…
— Пропустил проход ретранслятора? — Горм страшной гримасой изобразил скуку всеведения.
— Именно.
— Стой, но если Камыснап вел двойную игру…
— Усадьба Кошкли в опасности! Кукылин, отбери тридцать лучших бойцов из тангитов. Черепов, то же самое насчет дюжины птиц. Ты, мужик, ты и ты тоже со мной, и вы, оба лысые. Киливфак, Киавак, Куды! Остаетесь старшими. Без меня ничего не предпринимать, поддерживать порядок. Да, это… Можете тут разгромить карательский бронедивизион — вот безрукий покажет, где.
— Хочу с тобой! — сказала Айник.
— Ладно, много места не займешь.
— Хочу с Кукылином! — сказала Нулиаюк.
— А ты из чего стреляешь? Ладно, полетишь вместо балласта.
— А на чем вы все собрались лететь? — сказал Фенрир.
— На тебе.
— А, извини, куда ты впихнешь всю эту ораву?
— Полторы дюжины — в брюхо, остальные — на броне под силовым щитом. Живо садись, да никого не передави. Собаки! Где вас-то носит?
— Кх угощал, — ответил Мидир, протискиваясь между стоявших между броневиками тангитов. Вся морда у него была в перьях.
К сожалению, никто никогда не брал на себя труд пересчитать, сколько всего единиц бронетехники стояло, превращаясь в ржавчину, на полях усадьбы Кошкли. Будь это сделано, сразу можно было бы сказать, что к общему и без того внушительному числу прибавился один танк и два бронетранспортера.
Строго говоря, они пока что не проявляли особых тенденций к превращению в ржавчину, хотя были заляпаны грязью и декорированы обломками и скелетами, позаимствованными с других машин.
— Сколько времени зря потеряно, хозяин! — Ныгфукак размотал портянку и старым штыком принялся чистить себе ногти на ноге.
— Хоть бы зубы почистил, — с ненавистью сказал связанный Кагуннак, а то от твоих ног так калом несет, хоть каюгун вешай.
— Пытка номер восемь, — Ныгфукак с садистской улыбкой придвинулся к Кагуннаку и повесил портянку ему на нос.
— Сними, а то задохнется, и что ты будешь с трупом делать? — сказал барон.
— Как что? Съем! И тебя, хозяин, угощу!