Наблюдатель. Господин изобретатель. Часть VI
Шрифт:
Китайские броненосцы, старые крейсера и транспорты сейчас находятся в устье реки Ялу, Китай послал туда экспедиционный корпус, официально — чтобы помочь корейскому вану Коджону справится с тонхаками, восстание которых набирает силу[3]. Тонхаки — реальная угроза Коджону и прояпонскому лобби в его правительстве, поэтому китайцы воспользовались случаем попытаться установить протекторат над Кореей, для чего и послали десант. Еще несколько китайских транспортов разгрузились в Инчхоне (у нас его называют Чемульпо), это 30 километров по железной дороге до Сеула и уже блокировали правительственный квартал, взяв его «под защиту».
— Вот мне Гирс отписал, что Япония и Китай собираются прислать в Петербург высоких сановников. Не иначе будут просить денег и оружия. Что ты думаешь по этому поводу, купец? Кого поддержать надо?
— Государь,
И от Китая можно потребовать расплатится землей вдоль правого берега Амура на 200 верст границу отодвинуть, а Манчжурию объявить демилитаризованной зоной и буферным государством, союзным России.
Продать можно старые корабли, те которые еще с парусным рангоутом, все равно их модернизируй, не модернизируй — как были старыми калошами, так ими и останутся, они уже по 20 лет плавают: броненосные и полуброненосные фрегаты «Князь Пожарский», Минин», «Генерал-адмирал», «Герцог Эдинбургский». Крейсера 1 ранга «Адмирал Корнилов» и «Адмирал Нахимов», а также клипера, они же крейсера 2 ранга «Наездник» и «Гайдамак» вообще находятся на Дальнем Востоке и могут быть переданы (небезвозмездно, естественно) новым владельцам незамедлительно. Я бы и броненосец «Петр Великий» отдал, вместе с батареей «Не тронь меня», да, боюсь, они не дойдут до Дальнего Востока. Из стрелкового оружия продать можно старые берданки, их на складах уже два миллиона, а дойдет до шести, половину продать — вообще, без проблем, плюс еще по нескольку сот тысяч старых винтовок Крнка и Карле.
— Постой, ты мне сейчас всю армию безоружной оставишь!
— Какое это оружие, государь, слезы одни! Вот то, что я тебе на днях показывал — это оружие и чтобы его сделать, нужны деньги. Это удача, что война случилась между странами, не производящими своего оружия — шанс спихнуть им то, что потом просто сгниет. Деньги сами в руки плывут! Вооружать армию нужно новыми трехлинейками, а не за ржавые берданки держаться, начать строить новые корабли, потому что старые калоши через пять лет будут годиться разве что на мишени. Про свои изобретения я не говорю, видать их время еще не пришло, но 30 пистолетов пулеметов уже в Петербурге, а две гусеничные машины готовы к отправке. Я написал шведу, что большие заказы возможны только, если завод будет в России и цена будет в два раза ниже, посмотрим, что он ответит.
Тут в разговор встрял Черевин, вспомнив об обещанных пистолетах-пулеметах, я сказал, что помню и на полтора десятка он может сейчас рассчитывать, остальное — чуть позже. После жестокой торговли сошлись на двадцати и я сказал, что, как только будет ясно, сколько я еще должен заплатить за таможню и за транспортировку, можно оплатить мне на счет и забирать. То же и с машинами — я пошлю счет на военное ведомство, как только мне оплатят, машины будут отгружены на Обуховский.
Царь сказал, что хотел отдохнуть еще недели три-четыре, но поедет в Петербург, раз много неотложных дел.
Я спросил нет ли в Ливадии британских газет Financial Times или Financial News, оказалось, что есть, только их никто не читает, кроме Витте, когда он здесь бывает, для него и выписывали. Попросил разрешения посмотреть газеты, ничего про Южную Африку там не говорилось, так как газеты недельной давности, а сообщение о беспорядках в Трансваале пришло вчера по телеграфу.
28 сентября.
Позвонил Витте и договорился о встрече, в 12 был в министерстве. Сергей Юльевич был официален, но когда я сказал, что речь может идти о приватном бизнесе, отмяк взглядом и душой. Спросил, слышал ли он о событиях в Трансваале. Оказывается, слышал. Я объяснил, что стоимость акций золотых шахт, принадлежащих англичанам рухнула и сейчас самое время скупить ценные бумаги. Думал, нужно будет уговаривать Юльича вложиться, но он все
— Александр Павлович, думаю, что все ясно, рано или поздно англичане вернуться и тогда акции взлетят до первоначальной стоимости и даже выше. Я понял, что вы собрались скупить за бесценок бумаги? А почему вы обратились ко мне?
— Видите ли, Сергей Юльевич, я думаю, для вас не секрет, что подданному нашей богоспасаемой Империи пока недоступна игра на зарубежных биржах, поэтому я не могу нанять брокера и заключить с ним договор о покупке ценных бумаг. Но вы, как финансист, таким инструментом явно обладаете. Я собираюсь вложить эквивалент 50 тысяч фунтов, то есть полмиллиона рублей, если желаете присоединиться, то я всегда — за.
— К сожалению, не располагаю такими финансами, хотя мысль интересная.
— Давайте я вам дам взаймы столько же и, если я окажусь неправ и акции действительно превратятся в бумагу для оклейки стен, можете не возвращать долг.
— Забавно, выигрыш как минимум один к десяти, а то и больше, это как дела у буров пойдут. Можно заключить договор с брокером на максимально низкий курс в течение двух месяцев. Вы смотрели падение курса?
— Конечно, прежде чем вам звонить — на лондонской бирже паника, буры осадили города Кимберли, Блумфонтейн и Ледисмит. Они движутся на Капштадт, британские части отходят к Капштадту, практически не оказывая сопротивления. Многие уверены, что еще чуть-чуть и британцев сбросят в море, а потом мирный договор с новыми границами, а уж буры тогда оставят золотоносные участки на своей территории. Послать подмогу непросто — в центральной Африке и Эфиопии активизировались немцы, позавчера в порт Массауа, это бывшая Эритрея, они высадили экспедиционный корпус с большим количеством артиллерии. Десант прибыл и в Тонга, где немцы купили колонию у местного царька. В Индии, как всегда, волнения, вот и неоткуда лаймиз послать срочный сикурс[4].
Сейчас британские акции золотоносных шахт торгуются в 5 раз ниже номинала и я уверен, это не предел, предел будет дней через семь-десять, пока не придет первый транспорт с десантом. Я бы брал бумаги в это время, по крайней мере, на половину суммы, а с оставшейся посмотрел, будут ли они падать дальше и, если курс застабилизируется или пойдет вверх, скупил бы бумаги на всю оставшуюся сумму.
Витте сообразил, что если не будет «щелкать клювом», то может через два-три года, а то и раньше, стать богаче на несколько миллионов рублей, по меньшей мере. Тем более — для него риска никакого, деньгами рискую я, а он обеспечивает лишь безопасность сделки как гарант и лицо, имеющее вес в финансовых кругах. Договорились, что он мне скажет на какой счет перевести сто тысяч фунтов, брокерский договор будет на два имени покупателей — его и меня в равных долях.
Отправил счет в военное ведомство и в Министерство двора, как мы уговорились с Черевиным. Отбил телеграмму Нечипоренко, что он может забрать еще десяток предметов, что я ему показывал. Вторая телеграмма была братьям Черняевым, что неплохо бы встретиться и поговорить (я буду в Петербурге, следующую неделю, потом уеду в Крым недели на две) — есть возможность хорошо заработать. Послал приглашение на обед Зерновым на воскресенье, пять пополудни.
На следующий день, в пятницу, прямо с утра мне протелефонировал Витте и попросил заехать к нему в министерство. При встрече сказал, что с брокером все договорено, комиссия составит три процента, или три тысячи фунтов, так что перевести надо 103 тысячи, вручил номер счета и проект договора, который я, ознакомившись, подписал, подпись Витте там уже имелась. После этого поехал в банки, снял миллион двести тысяч рублей, на счету еще осталось почти два миллиона и поехал в «Лионский кредит», который имел филиал в Лондоне и зарубежные платежи проходили мгновенно. После покупки валюты «Лионском кредите» у меня осталось еще более семидесяти тысяч рублей. Вернулся к Витте и сказал, что все переведено через «Лионский кредит», Юльич уверил, что договор и акции (как мы говорили, их первая часть), пойдут через посольство по дипломатическому каналу.