Наблюдатель
Шрифт:
– Понимаешь… – закряхтел он. – Мы тогда подумали, что ты погиб… И мы… Ну… Сейчас твои жены выбрали себе новых мужей. Вот.
– И правильно сделали, – обрадовался Давид. – Чего им в одиночку мыкаться? Все равно, большой им привет от меня.
– А как же! – воскликнул Фрру.
– И вот еще что… Хварру я этого не говорил, а тебе скажу. Можешь и ему передать. Сейчас в степи много людей-с-неба. Они… они как следопыты в лесу, пытаются понять, как Творцы делали свои волшебные вещи. Они как бы учатся у Творцов, понимаешь? Это очень сложная работа, даже я ничегошеньки в ней не понимаю.
– Так вот почему Страшные-люди-с-моря хотят, чтобы мы ушли за Невидимые Стены? – воскликнул он.
– Этого хотят не они, – покачал головой Давид, – этого хочу я и все те люди-с-неба, кто обладает властью. Так будет лучше и для вас, и для нас. И это не навсегда – как только наши следопыты разгадают тайны Творцов, Невидимые Стены падут.
– Я скажу об этом всем нашим, – решительно сказал Фрру.
– Скажи. Пусть люди поймут. Или смирятся. Хуже, чем есть, не будет, а вот лучше – очень даже может быть.
Храбрый Фрру вскинул руку в жесте прощания и пошагал к фнатам, бурно обсуждавшим новости, переданные Хварром. Пускай охотник добавит информации, подумал Давид. Думать всегда полезно.
– Ну, чего? – спросил его танкист, высовываясь из люка.
– Увидим, – прокряхтел Виштальский, влезая на танк. Прошло минут пятнадцать, пока разнонаправленные движения в толпе фнатов не обрели общий вектор – долгоноги верховые и запряженные в чужеземные танки медленно двинулись по «гуманитарному коридору» между краем пропасти и «миротворцами».
Левофланговый танк развернулся на месте и покатил вслед за кочевниками. Но подгонять их больше не пришлось – организованной толпой фнаты вошли за «Невидимые Стены» резервации, и две башенки тут же заблокировали открытую секцию. Посторонним вход воспрещен.
– Кхенти! – крикнул Когг. – Вы только гляньте!
Давид обернулся к северу, куда показывал рыцарь, и поднял брови в изумлении – над степью распахивалась ночь. Темный круг черного неба расширялся в вышине, и в этом колоссальном проеме плясали звезды, понемногу принимая обычные очертания. Созвездие Угла, созвездие Северного Щита, созвездие Сломанного Копья, Бледная Звезда.
Морозным веянием потянуло по степи, дико заверещали птицы гуг, и тут круг ночи снова стянулся в точку. Пропал. И только исполинская туча инея продолжала клубиться, вихрясь от земли до стратосферы.
– Великие небеса, – пробормотал Давид, – черные и голубые.
Глава 13
ВИТА ИДЕТ НА ВОЙНУ
– С новой строчки, Виточка, – пропел Николя Пиньон, упруго шагая из угла в угол служебного модуля. – Так. Ага. «Серия спецопераций по принуждению к миру, проведенная на Восточном и Западном континентах планеты Маран-им, позволила в течение года демилитаризовать районы, в которых сконцентрированы объекты внеземной культуры. В полном согласии с планом освоения целинных земель Западного материка были развернуты жилые эмбриокомплексы формул „ранчо“
Все силовые акции были тщательно просчитаны, имея целью минимизацию жертв среди мирного населения. Подводя черту, следует указать, что благодаря слаженным действиям курредатской администрации и командования космофлота удалось оперативно развернуть научно-исследовательские работы по целому ряду объектов. Полагаю, что наступило время для принятия мер по варианту „умеренной разрядки и стабилизации положения“». Точка. Отправьте на Землю, копии – на все планеты доминанты. Уровень секретности… мм… давайте ограничимся «Конфиденциально! Важно!». Готово?
Насупленная Вита кивнула.
– Отправляйте в экстренном импульсе.
Бока молча проделала ряд манипуляций, но не выдержала, задала вопрос:
– Шеф, а вам не кажется, что подобный рапорт-доклад… э-э… скажем так – грешит недомолвками?
– Виточка! – всплеснул руками Пиньон. – Какие недомолвки? О чем вы, радость моя?
– Да всё о том же! Неужели вы не видите, что этот ваш император – обыкновенный фашист? Спецлагеря, штурмовики, охранные отряды! Как можно поддерживать эту хунту? Вы что?!
Пиньон грустно покачал головой и необыкновенно серьезно заговорил:
– Экий вы ребенок, Вита. Чистый, незапачканный максималист. Чем вы недовольны? Вам не нравятся средства, к которым прибегает император Вантасс? Так они и мне не по душе! А что делать? Вы хотите, чтобы наша миссия проходила с полным соблюдением моральных норм и правил?
– А это разве плохо?
– Очень! Очень плохо, Виточка. Если не отступать от этики, то работа наша затянется на годы. На десятилетия!
– Да куда вы все спешите!
– В будущее, мадемуазель! В прекрасное далеко! Земля с трудом удерживает доминирующие позиции по целому ряду направлений, и открытия на Маран-им укрепят их, выведут нашу Планету в безусловные лидеры. Мне объяснить, как это важно, или сами поймете? Да если бы двадцать пять лет назад Земля находилась в том же положении, что и сейчас, не было бы никакой войны, не посмели бы вескусиане вторгаться! Понимаете, о чем речь? Мы тут с вами работаем на благо всего человечества, и это не красивые слова, это истина. А вы – фашизм, фашизм. Да, Свантессен склонен к ультрарадикальной политике, которой отличаются наши новые левые. И что?
– Новые левые! – фыркнула Вита. – Новые правые, новые посередине. При чем тут это? На Маран-им живут точно такие же люди, как и мы, и нельзя с ними вот так вот – жестоко, грубо, без пощады и жалости!
– А как? – спокойно спросил Пиньон. – Давайте начистоту, Вита. Если бы Маран-им была необитаемой планетой, то никаких проблем просто не возникло бы. К сожалению, она заселена, и мараниты нам мешают. Да, мешают! И не морщитесь, Виточка! Привыкайте. Не брезгуйте испачкаться ради общего блага. Не ищите грязь, но и замараться не бойтесь. Считаете Свантессена фюрером? Ради бога! Только вы учтите, что этот фюрер очень и очень полезен Земле. И пока он приносит нам пользу, мы будем вместе с ним окунаться в выгребную яму астрополитики. Да-с!