Наблюдатель
Шрифт:
– Предпочитаете одиночество?
Я посмотрел на нее:
– Вы вроде тоже не в восторге от своей компании.
Если бы мне предложили описать Адель в нескольких словах, я сделал бы это так: очень красивая женщина с тревожными зелеными глазами. Впечатления счастливой супруги она никак не производила.
– Вы давно поженились?
– спросил я. Просто так, чтобы не молчать и не смотреть по сторонам, как дети.
– Год и два месяца. Ианн занят, это его право. Мы решили, что супруги часто ссорятся, потому что замкнуты друг
– Ты любишь детей?
Мы даже не заметили, как перешли на «ты».
– Мне нельзя их иметь, - безразлично сказала она.
– А на искусственное оплодотворение я смотрю с отвращением и ничего не могу с этим поделать. Ианну на меня давно наплевать. Тебя не коробит мой душевный стриптиз? Мы ведь знакомы всего-то несколько часов.
Я улыбнулся:
– Если не считать Восстановительного центра.
А потом я вдруг почувствовал ее губы.
Глава 3
Корт был действительно великолепен! Мы в паре с Кейси сражались против Майи Борисовой и Ианна Ларченко. Он, кажется, вовсю пользовался договором, который они заключили с Аделью. Сначала Артур, как истинный джентльмен, играл в поддавки, но Майя оказалась серьезным противником, да и Ианн неплохо владел ракеткой. Мы заиграли всерьез, однако было слишком поздно. Под гром аплодисментов наша пара продула в двух сетах и, опозоренная, уступила место Марку Бромбергу и Стефану Сайко.
Иза Бромберг сидела в шезлонге и наслаждалась горным солнцем. Я примостился рядом, обмахивая полотенцем разгоряченное лицо.
– Вы не играете?
Она улыбнулась:
– Рядом с Марком я выгляжу слишком по-любительски. Он постоянно сражается с туристами, вот и набил руку. О Стефане и говорить нечего. Мы живем уединенно, для него теннис едва ли не единственное развлечение. Матрешка, принеси коктейль. Вы ведь выпьете?
– С удовольствием, - искренне ответил я.
– Скажите, а почему вы не замените робота? Таких не выпускают уже лет пятьдесят.
– Я хотела купить прошлой весной. Сюда приезжал торговый агент, кажется, «Европы Электроникс». Предложил их изделие - льстец-универсал. Марк был против. Эта штука умела только расточать комплименты, от которых портовая девка и та бы покраснела. Матрешка надежнее, да и я привыкла к ней. Она хороший сторож, чужого ни за что не подпустит.
Сказано это было с особой гордостью, и я спросил:
– Это для вас так важно? Я имею в виду ее качества охранника.
– Мы тут на отшибе, - ответила она.
– Бог миловал, нас никто не трогал, а вот на археологов в том году было нападение. Подумать только, в наше время…
– Нашли виновных?
– Предполагают, сбежавшие заключенные из колонии на Луне. Недалеко нашли военный корабль, который они захватили.
На обеде Адели не было. Ианн сидел за столом в одиночестве, ни на кого не глядя. На его левой щеке цвела алая пятерня. Видно, одна из сторон нарушила пакт о ненападении. Майя, как ни в чем не бывало, мило болтала со Стефаном и Артуром Кейси. Стефан был очень польщен ее вниманием и страшно смущался, от души забавляя Майю.
Наконец она поднялась.
– Все, мальчики. Лично я иду загорать и ничего не делать. Господи, как я мечтала об этом. Макс!
– крикнула она мне.
– Идемте с нами!
– Я вас догоню, - махнул я рукой в ответ. Мы вернулись в коттедж только около половины восьмого. Обогнув дом, я очутился у ангаров. В одном из них стоял аэромобиль Бромбергов, огромный, очень вместительный и старый. В другом находилась роскошная (иначе не назовешь) спортивная машина Адели - «Каравелла» - купе с отделкой кузова под ореховое дерево с позолотой. Сигарообразное ее тело, казалось, подрагивало от нетерпения пуститься в путь, будто породистая скаковая лошадь.
За пультом управления задумчиво сидела Адель Ларченко в великолепном дорожном костюме, состоящем из комбинезончика под цвет машины, шарфика на голове под цвет комбинезончика и изящных сапожек на ногах под цвет всего этого великолепия.
Я присел на крыло «Каравеллы» и оглядел Адель с ног до головы.
– Неплохо, - прокомментировал я.
– Только вот выражение лица, как у котенка, которого вытащили из помойки. Ты всегда так одеваешься, чтобы посидеть в машине?
Она нажала кнопку, и дверца со стороны пассажира мягко отъехала в сторону. Я принял это молчаливое приглашение, сел рядом и только тут заметил, что дама слегка навеселе.
– Ненавижу эту придворную знать, - сказала она.
– В каком смысле?
– Всех их. Апломб дурацкий, сознание собственной важности… Ты заметил, они все играют в теннис! Спорт аристократов! Респектабельность, боже мой. Знал бы ты, как она быстро слетает.
– Ты зла на Ианна?
– Плевала я на него, - раздельно проговорила Адель.
– Пле-ва-ла. Три года назад убили одного моего знакомого. На него мне тоже, в общем-то, было наплевать, но Ианн как с цепи сорвался. С-скотина. Закатил мне сцену, видите ли, кто-то заснял нас вместе на пленку и прислал ему микрофильм.
Я тупо глядел на дорогу.
– Как его звали, твоего знакомого?
Она зло улыбнулась:
– Маугли. Я его звала Маугли. Вообще он был, кажется, Ракша. Или Ракиш? Но Маугли больше подходило. Он был такой же черномазый и толстогубый.
На повороте серпантина, уходящего за перевал, машина слегка качнулась.
– Ты бы переключилась на автопилот, - посоветовал я.
– Ер-рунда. Знаешь, как я умею водить?
– Расскажи мне об этом Ракше. Какой он был?
– Да пошел он!