Наблюдая за королевскими династиями. Скрытые правила поведения
Шрифт:
Король Абдалла IV из Саудовской Аравии:
дела семейные
В Королевстве Саудовская Аравия передача власти является делом сугубо внутрисемейным и происходит в обстановке строжайшей секретности. Абдалла ибн Абдель Азизи аль-Сауд взошёл на престол в 2005 году, после своего брата Фахда, но до этого он в течение десяти лет исполнял обязанности регента при правителе.
Восьмидесятидвухлетний Абдалла является сыном короля Абделя Азиза аль-Сауда, основателя династии и современной Аравии. Придя к власти, новый король инициировал ряд скромных реформ, среди которых — внедрение системы муниципальных выборов. Абдалла IV поддерживает
Шейх Халифа бен Заид аль-Нахайян, президент Объединённых Арабских Эмиратов:
в стране чёрного золота
В 1971 году шесть арабских эмиратов добились независимости и стали называться Объединёнными Арабскими Эмиратами. В 1972 году пришла очередь Рас эль-Хайма присоединиться к федерации. Малонаселённые эмираты вынуждены были использовать эмигрантов из Азии — в качестве дешёвой рабочей силы — и выходцев из арабских стран, когда речь заходила о должностях, требующих определённой квалификации и образования. Семь эмиров составляют Высший совет, главный правительственный орган в стране.
Механизм распределения должностей может показаться несколько запутанным, но президентом вот уже сорок лет становится глава клана аль-Нахайян из Абу-Даби, тогда как вице-президентом — эмир Дубая.
Мало кто может разобраться во всех тонкостях территориального деления эмиратов и их политическом устройстве. Но факт остаётся фактом: невероятно быстрое экономическое развитие (что неудивительно с такими запасами нефти!) позволило Арабским Эмиратам встать в один ряд с наиболее динамичными странами мира.
«Арабские шейхи держат марку!»
Сорок лет назад по арабскому миру носились республиканские и националистические вихри, сдувая с тронов египетских, ливийских, иракских и йеменских правителей. В то время мало кто решился бы поставить хоть завалявшийся финик на будущее пустынной монархии. Но с тех пор немало песка утекло, и сейчас некоторые арабские королевства оказываются среди самых развитых стран региона.
По сравнению со стареющими президентами, которые из последних сил цепляются за власть (как в Египте и Ливии), и отдельными главами республик, страдающими династическими устремлениями, (как глава Сирии, например), монархи выглядят более легитимными правителями, особенно когда речь заходит об исполнении обязанностей и передаче трона. В обществе, где племенной строй остаётся неотъемлемой частью повседневной жизни, король гарантирует стабильность, постоянство и воплощает единство государства. В Афганистане и Ираке было выдвинуто предложение восстановить монархию — пусть и не совсем в политкорректной форме. Но если задуматься, так уж нелепо это требование?
В прошлом некоторые арабские и восточные правители чересчур настойчиво пытались довести свою нацию до западного уровня, не учитывая при этом традиции и склонности подданных и, таким образом, совершая непростительную ошибку. Именно она стала одной из причин свержения шаха и краха древней персидской монархии. Влияние Запада на Востоке росло, и в краю пустынь и оазисов начали появляться монархии, не имевшие ничего общего с древними традициями арабских племён. Зато в этих регионах воцарилось относительное спокойствие.
Возникает вопрос о демократии.
Сегодня большинство монархий, например в Марокко и Иордании, служат связующим звеном между двумя мирами. Непростая миссия королей состоит в том, чтобы строго придерживаться национальных традиций, но при этом не отставать от современных тенденций и избегать крайностей фундаментализма. Задача мало того что непростая, но и опасная! Править в Рабате (столица Марокко) или Омане — дело гораздо более рискованное, чем сидеть на троне в Люксембурге, и многие помнят о невероятном везении короля Иордании Хуссейна: ему удалось пережить многочисленные покушения и умереть от болезни, передав трон одному из своих сыновей.
Стоит признать, что на Востоке процесс наследования власти отнюдь не так прост и прозрачен, как на Западе. Здесь важные решения часто являются плодом тёмных закулисных сделок, и тайная борьба за власть отличается крайней жестокостью и беспощадностью. Так обстоят дела в Саудовской Аравии, в Омане, Бахрейне и Кувейте. Долгие, трудные поиски компромисса и согласия в дворцовых войнах предшествуют каждой передаче короны.
Арабские нефтяные монархии являются характерным примером сосуществования — порой довольно странного — традиций и современности. С одной стороны, древние повелители пустыни по-прежнему обладают абсолютной властью, а обычаи, особенно религиозные, соблюдаются так же строго, как и много веков назад. С другой — маленькие, засыпанные песком государства решительно утверждаются в современном мире.
Дубай представляет собой воплощение архитектурного авангарда и является темой многочисленных статей в журналах по дизайну. Вышедшие из пустыни эмираты серьёзно настроены завоевать себе место в мире искусства, моды и спорта. Они поражают причудливым смешением жанров и стилей; здесь культ чистокровных лошадей и соколиной охоты процветает наравне с «Формулой-1». Длинная чёрная чадра не мешает арабским модницам пропадать в бутиках торговых центров и терять голову от новых коллекций Прада, Луи Виттона и Гуччи. Что касается Лувра, то он активно готовится открыть филиал в Абу-Даби. От Бахрейна до Объединённых Арабских Эмиратов главы нефтяных монархий всё чаще ведут себя скорее как генеральные директоры процветающих компаний, чем как наследные правители, гаранты закона и веры. Но это не мешает им по-прежнему воплощать стабильность и постоянство, тем самым успокаивая международное сообщество.
В восточном обществе, зачастую раздираемом на части различного рода противоречиями, роль монархии невозможно недооценить. Постоянство королевской власти весьма ощутимо влияет на повседневное управление государственными делами; в будущем, возможно, нефтяные монархии всё-таки укрепятся в качестве третейского судьи, остающегося над пустынными бурями.
Медиа-эмират Катар и его медиа-эмир Хамад II
В 1971 году Катар провозгласил свою независимость и освободился от влияния Объединённых Арабских Эмиратов.