Начала
Шрифт:
– Ну и ладно! – выкрикнул невежа так громко, что его слова четко оказались слышны. – Так бы и сказали, что здесь нет никого, кто осмелился бы померяться со мной силой!
Амин вздрогнул от неожиданности, когда смутьян резко обернулся – хотя вчера в коридоре Гильдии он лишь мельком взглянул на толкнувшего его грубияна, тяжелые черты кирпично-красного скуластого лица с кустистыми бровями и седая борода, заплетенная в косу, запомнились ему хорошо. По виду гному исполнилось лет сорок—пятьдесят – совсем юнец по меркам подгорного народа, – поэтому было особенно странно видеть его седину. Кожаная коричневая куртка с
– Твердолоб, не спеши! – прозвучал во внезапно наступившей тишине чуть дрожащий голос Торуса. – Ты не дослушал меня. Мы решили допустить тебя к состязаниям при условии, что твой молот пока останется у меня.
– Ну, что я говорил! – торжествующе выкрикнул смутьян, заносчиво обводя всех взглядом. – Никто не сможет со мной…
– Барьер, который возводится вокруг Арены, дабы защитить зрителей от магических сил, не рассчитан на то, чтобы удержать такую железяку, если вдруг одному чересчур вспыльчивому гному покажется, что кто-то косо на него посмотрел! – прервал Твердолоба низкий женский голос, раздавшийся прямо за спиной у Амина. – Если я не ошибаюсь, из-за этой вспыльчивости у тебя…
– …Возникли кое-какие недоразумения между мной и Старейшинами моего рода, – торопливо сказал внезапно присмиревший гном. – Я надеюсь, что милостивая госпожа будет столь любезна, что не станет напоминать…
– …Об этой печальной истории, из-за которой тебе пришлось, так скажем, на некоторое весьма неопределенное время покинуть родные горы! Так и быть, не будем ворошить прошлое, особенно не такое уж далекое – но молот тебе все равно придется оставить здесь, если ты хочешь принять участие в состязаниях.
– Слушаюсь, госпожа, – покорно пробормотал Твердолоб и с поклоном положил тяжелый молот на длинном древке у кресла, на котором восседал Торус. – Надеюсь, он будет здесь в сохранности.
– Не сомневайся, – едва заметно – кончиками губ – улыбнулась женщина и, подойдя к Архимагистру, изящно устроилась на соседнем кресле. – А теперь можешь идти в Залу Предчувствия.
Гном неуклюже поклонился и, ни на кого не глядя, вышел через арку, противоположную коридору, по которому пришли Амин и Элениэль.
– Мало кто решается спорить с госпожой Милисентой, – шепнула эльфийка на ухо молодому волшебнику.
Амин с невольным любопытством посмотрел на прославленную магессу – до сих пор ему не приходилось ее видеть, впрочем, так же, как и Архимагистра Торуса. Правая рука Главы Гильдии Магов Далла была зрелой женщиной, однако выглядела гораздо моложе своих лет. Правда, достаточно было взглянуть в ее зеленые миндалевидные глаза, чтобы понять, что за лицом юной девушки скрывается многоопытная дама. Амин подумал, что Вайран наверняка не видел госпожи Милисенты – иначе ни за что не назвал бы «старой каргой». Магесса была одета в длинное серебристое платье, струившееся по ее фигуре, словно река. Многочисленные кольца, унизывавшие длинные узкие пальцы, наверняка были не простыми украшениями – так же, как и жемчужное ожерелье на высокой груди, довольно откровенно открытой глубоким вырезом, и алмазные заколки в густых иссиня-черных вьющихся волосах. Амин чувствовал, что все эти драгоценности прямо-таки вибрируют от заключенной в них магической энергии.
– Здравствуй, милочка, –
– Благодарю вас, – слегка поклонилась Элениэль.
Потрясенный Амин был уверен, что гордая и бесстрашная эльфийка слегка оробела. Но тут магесса посмотрела на него самого – и он почувствовал, что по его телу пробежала дрожь, а лба словно легко коснулась чья-то рука.
– А это, вероятно, и есть твой друг. – Милисента не спрашивала, а утверждала. – Какой приятный молодой человек. И бесстрашный, и находчивый к тому же! Думаю, мы с вами еще встретимся по окончании торжеств – мне бы хотелось услышать о произошедшем вчера у ворот из первых уст.
Амин согласно кивнул – хотя пожелание это звучало скорее как приказ.
– И тебе удачи, юноша! – Милисента сверкнула ослепительной улыбкой и махнула рукой, давая понять, что друзья могут идти.
– Честное слово, – чуть слышно пробормотал Амин, когда между ними и ложей с жюри оказалось достаточное расстояние, – по-моему, госпожа Милисента куда больше похожа на Главу Гильдии, чем почтеннейший Торус.
– Ты прав, – нахмурилась Элениэль. – Архимагистр все больше времени проводит среди манускриптов в библиотеке, поручая решение почти всех важных вопросов своей Первой Помощнице… И кое-кому это очень не нравится, хотя мало кто решается говорить об этом вслух. Иной раз…
– Тс-с-с! Она смотрит на нас, – прошептал юноша, оглянувшись. – Похоже, ей не составит труда узнать, о чем мы говорим… Ты знаешь, куда нам теперь нужно идти?
– Да, конечно. А кому это ты машешь?
– Видишь вон того старика на втором ряду? – Амин вновь махнул рукой.
– Ты знаешь господина Лайона? Откуда? – изумилась Элениэль.
– Он ехал вместе с тем караваном, к которому мне удалось пристроиться. И в той передряге около городских ворот мы оказались рядом. Должен сказать, что он был, пожалуй, один из немногих, кто сохранил спокойствие… Хотя, если честно, кроме его имени я почти ничего больше о нем не знаю. Мне почему-то показалось, что он лекарь… Правда, знака Гильдии Лекарей я у него не заметил, и кто-то в караване еще говорил, что он владеет лавкой в городе. Похоже, тебе он знаком куда лучше.
– О, это замечательный человек! – восторженно заявила Элениэль. – Он действительно хозяин лавки древностей. Я знаю его уже много лет, пожалуй, с самого детства. А когда я вернулась в Далл после учебы, то мы, можно сказать, стали настоящими друзьями. Для человека, не владеющего магией, старик Лайон знает о ней поразительно много. Кроме того, он – ходячий учебник истории, и не только о нашем городе. А сколько всего интересного есть в его лавке, ты себе даже не можешь представить!
– Э-ле-ни-эль!!!
Сквозь шум многочисленных зрителей, пробирающихся вдоль рядов и устраивающихся на скамьях, донесся чей-то крик. Друзья завертели головами, пытаясь определить, откуда же он раздался – и Амину первому удалось различить среди пестрой толпы два знакомых лица. Совсем неподалеку от них, тремя рядами выше, оказались Зелина и Альвадес – младшая сестра Элениэль и ее отец. Зелина стояла, размахивая руками и выкрикивая имя сестры.
– Нам надо идти готовиться к состязаниям, – строго сказала эльфийка.