Начала
Шрифт:
Маг распахнул дверь полутемного барака и поморщился – в лицо ему ударил тяжелый запах давно не мытых человеческих тел. Кивнув солдатам, развалившимся на низеньких койках, Амин прошел к дальней части барака, примыкавшей к самой башне. Там был люк, похожий на тот, что вел вниз со смотровой площадки, только здесь лестница, столь же крутая, уходила под землю, в погреб. Точнее, в пыточную. Но попасть внутрь оказалось не так просто – тяжелая, обитая ржавым железом дверь была заперта. Открыли ее лишь после того, как Амин, грохнув кулаком, крикнул, что боевой маг пришел.
В подполе горело несколько факелов, однако их было явно недостаточно для того,
Кроме мага, в пыточной было еще шесть человек. Капитан Юм удобно развалился в невесть как оказавшемся здесь кресле с резными ручками и бархатной, хотя уже и прорвавшейся местами обивкой. Широкоплечий чернобородый капитан сидел возле деревянного стола, за которым сгорбился тщедушный Яра, гарнизонный писарь. Яра что-то торопливо строчил в толстой книге, лежащей перед ним. Еще двое – Инк и Брал, видавшие виды солдаты, отслужившие в Ольме без малого по две дюжины лет, стояли около двери, опершись на свои копья. Впустив Амина, они с вялым любопытством уставились в дальний угол подземелья.
Там, в тусклом кроваво-красными отсвете огней жаровни поблескивали разложенные на низенькой скамье зловещие орудия, с помощью которых развязывали языки даже самым упорным пленникам – крючья, воронки, клещи. Их сейчас перебирал Ябр – наголо бритый толстяк, одетый лишь в короткие кожаные штаны. Его обнаженный торс со складками жира блестел от пота. Будучи в чине сержанта, Ябр обычно исполнял роль палача, причем делал это с нескрываемым наслаждением.
Здесь же, в углу, находилась дыба, на которой сейчас висел, корчась, какой-то бедолага с заломленными за спину руками. Когда за магом глухо захлопнулась дверь, несчастный поднял голову, и из-под густых бровей яростно сверкнули раскосые глаза – ярко-желтые, с узкими вертикальными зрачками. Но и без этого, по узловатым суставам тощих ног и рук, а также густому волосу, сплошь покрывавшему тело в обрывках набедренной повязки, Амин понял, что сегодняшним пленником Юма оказался дикарь-лесовик.
На столе перед писарем, около чернильницы, куда тот время от времени окунал свое перо, лежали сучковатый жезл примерно в четыре локтя длиной, несколько амулетов – до блеска отполированных корней замысловатой формы на грубых шнурках, и серьги с какими-то блестящими камешками. Похоже, лесовик был шаманом одного из племен. Амин повнимательнее взглянул на пленника и понял, что не ошибся – нос и уши у того были проколоты и из них в разные стороны торчали тонкие короткие костяные иглы. Кроме того, рот пленника был заткнут тряпкой, примотанной к голове веревкой.
– Ну наконец-то! – воскликнул капитан при виде мага. – А я-то решил, что ты все еще по лесам шляешься, со всякими колдунами подозрительными якшаешься.
– Я здесь, как мы и договаривались, – спокойно ответил Амин. – В чем провинился этот несчастный человек?
– Человек? Где ты увидел здесь несчастного человека? – закрутил головой во все стороны Юм. – Ах, ты про это лесное отребье? Мои парни, возвращаясь вчера вечером из дозора, наткнулись на шайку дикарей. Часть удалось уложить на месте, этого оглушили и взяли живьем, а остальные разбежались.
– «Повергли в паническое
– Во-во! – обрадовался Юм. – Умеешь, шельма, кудряво писать! В общем, ночь он провалялся здесь за тремя замками, а с утра мы, значится, и пришли разузнать, куда эта шайка направлялась.
– А я тебе на что? – Амин с презрением взглянул на Ябра. – Вижу, тут и так есть кому его допрашивать.
– Ну, я же знаю, какой ты до всякого знания охочий. – Капитан осклабился, солдаты у двери с готовностью заржали. – Да еще Ябр похвастаться хотел – ему кузнец новые клещи сработал, так ими можно так ухватиться за…
– Если я могу идти, – резко начал волшебник, но Юм вскинул руку.
– Нет. – Тон капитана стал серьезным. – Едва мы начали его допрашивать, этот мерзавец залопотал что-то по-своему.
– Ты же сам сказал, что его допрашивали – может, он просто тебе отвечал.
– Как же, «отвечал»! Колдовал он, вот что! Ябр чуть с ног не свалился, у меня глаза слипаться начали, а Яра и вовсе храпеть стал! Хорошо еще, Брал этого ублюдка копьем по башке огрел вовремя, так что тот отрубился. А то, глядишь, этот гад нам бы сонным глотки перерезал и сбежал! Так что, я подумал, лучше, ежели ты его порасспрашиваешь по-вашему, по-волшебному. Конечно, Ябр тебе поможет, коли надо будет! Ябр, вынь-ка кляп у этого отродья из глотки, а то ведь он и отвечать не сможет.
– Я сам справлюсь. – Амин с неприязнью взглянул на палача.
Толстяк, услышав слова капитана, растянул в улыбке пухлые губы (половины зубов у него не хватало) и положил на жаровню клещи.
Волшебник задумался, подбирая подходящие заклинания. Конечно, все это ему очень не нравилось, но и отказать Юму он не мог – служба есть служба. Прежде всего необходимо было, чтобы пленник успокоился. Заклятие Тишины, которое помогло ему сегодня утром, должно было сработать и теперь. Амин подошел ближе к пленнику. Теперь он разглядел множество подпалин на его теле. Протянув руку, чтобы приподнять голову лесовика и взглянуть ему в глаза, юноша тут же ее отдернул – едва юноша вынул кляп, шаман, извернувшись, лязгнул зубами и что-то заверещал, брызгая слюной.
Амин начал негромко напевать, но пленник не успокаивался. Более того, маг почувствовал, что сам он начал запинаться, а голова его закружилась. Все с большим и большим трудом давались волшебнику слова заклинания, все пронзительнее кричал пленник. Амин прикрыл глаза – так ему было легче сосредоточиться. Внезапно раздался глухой удар, и вопли стихли.
– Так его, Брал, – буркнул капитан.
Юноша взглянул на пленника – его тело обмякло на веревках, руки еще больше вывернулись.
– Может, еще разок огреть? – спросил Брал, задумчиво перекидывая копье из руки в руку.
– Хватит пока, но стой поближе к нему, вдруг раньше времени очухается. Я вижу, не очень-то у нашего мага чародейство получилось… Может, что другое попробуешь?
– Да. Сейчас.
Амину было неловко. Похоже, колдовских сил у шамана оказалось куда больше, чем он сперва решил. Если бы солдат опять не оглушил пленника – кто знает, что бы случилось. Быть может, перед ним оказался тот самый неуловимый противник, что больше года ускользал от него в лесных чащобах?
То, что теперь лесовик был без сознания, оказалось Амину на руку. Заклинание Паутины опутало астральными нитями шамана, лишив его возможности колдовать – по крайней мере на ближайшие два-три часа. О чем Амин и сообщил капитану.