Начальник для чародейки (Выгорание)
Шрифт:
Мне было тяжело идти, но я сцепила зубы и упрямо отказывалась от помощи Эйрика. В дороге он рассказал мне, что монастырь превратился в один большой склеп. Почти все останки лежали в постелях. Только один высушенный труп был найден на пороге своей комнаты и повис на ручке двери. Наверное, это был слабенький сенсор, который почувствовал неладное слишком поздно, чтобы успеть выбраться.
— Будем в Бедахе к полудню, — оптимистично заявил Эйрик. Я его энтузиазма не разделяла. Мне было тяжело дышать, ноги почти не слушались, а на спуске начала кружиться голова. Мы были вынуждены ненадолго остановиться. Мужчина передал
— Завтра дам тебе выходной.
— Вы так щедры, — саркастически заметила я. С таким самочувствием выходной понадобится мне не только завтра. Но отдыхать нельзя. Я пообещала себе навестить Абархама на следующий же день.
— Иронизируете — значит, идете на поправку. Послезавтра зайдем к Ивару. Будьте добры, если у вас вдруг возникнут сомнительные планы, предупредите сначала меня.
Он что, мысли читает?
— Возникнут, так что вам придется быть начеку, — я честно предупредила. Аудиенция у главы Ордена — очень даже сомнительный план. Но другого не было.
Начальник тайной службы усмехнулся каким-то своим мыслям, и мы продолжили спускаться вниз по склону в полном молчании. На разговоры просто не осталось сил. К полудню мы уже переместились в Ксиан, а дома меня ждал Джерласс.
ГЛАВА 6
Кошки-мышки
Я проснулась от восхитительного аромата запеченной форели с клюквой и лимоном. Это блюдо я любила и уважала, потому запах не спутала бы ни с чем. Именно такую форель готовят в «Волчьей пасти», и Ульв всегда пользовался ею, чтобы затащить меня к нему на огонек.
За окном — вечерний Ксиан, окрашенный осенним закатом в золотые и багровые тона. Самый прекрасный город на Анизаре… А в кухне — Джер в фартуке, старательно делающий вид, что приготовил рыбу самостоятельно.
— Передай Ульву спасибо за форель, — сказала я, игнорируя его маскарад. Мне не терпелось начать трапезу.
— Так и знал, что догадаешься, — досадливо поджал губы Призрак и присел рядом. Судя по его сытому виду, к концу подошли все продукты, купленные мной накануне. — Между прочим, за годы скитаний я поднаторел в готовке.
— Прафда? Тогда мофеф пока офтатьфя у меня. — Обычно я не говорила с набитым ртом. Но рыба была слишком вкусной, чтобы оторваться от ее поедания. Призрак наблюдал за мной тем особым ехидно-кокетливым взглядом, который я прозвала фирменным джерлассовским. Ему бы набрать пару кило — и барышни потянутся вереницей. Так всегда было. Обычно Джер предпочитал ярких и жизнерадостных блондинок, легких, как лебединое перышко. Такие девушки забавны и необременительны, а главное — взаимозаменяемы. Поэтому я очень удивилась, когда полгода назад он предпочел меня смазливой травнице из пригорода. Первую ночь, когда он остался у меня не как друг, я позволила просто из любопытства. И сразу поняла, почему Джер прослыл сердцеедом. Наш роман продлился недолго, так что его скорее можно назвать интрижкой. Не было и всепоглощающей любви, за которой так гоняются современные сочинители дамской прозы. Но этот негодяй точно знал, как заставить меня сначала трястись от смеха, а потом плакать от удовольствия. Наши ночи были наполнены подростковым ребячеством и взрослой страстью. Нам было хорошо вместе, но я дала себе обещание не оглядываться назад. Призрак оставался все тем же сорвиголовой и женским
— Я скучал по тебе.
— Могу себе представить. — Горечь в моем голосе не оставляла места флирту. — В тюрьме небось только меня и вспоминал. Жаль, не в том смысле.
Призрак сдержанно улыбнулся и опустил глаза. Смущение изобразил мастерски.
— Ну, и в том тоже. Воображение рисовало разные способы наказания.
Я чуть не подавилась рыбной косточкой.
А он продолжил как ни в чем не бывало:
— А теперь выходит, что тебя нужно отблагодарить.
Кажется, у меня начали краснеть уши. Единственный известный мне способ избежать этого разговора — нагрубить и перевести тему в корыстное русло.
— Я тебе не собака, чтобы служить за косточку. Но раз ты подходишь к вопросу с практической точки зрения, от тебя мне понадобится кость побольше.
— Говори, — Джер отстранился. Сработало.
— Для начала тебе нужно набраться сил и восстановить ток магии. В тюрьме тебя окуривали или поили?
— Окуривали. Мерзость.
Сбор трав, который применяли для блокировки тока силы магов, пришел к нам из-за океана и назывался «абангу», дословно — «из леса». На большее, видимо, фантазии не хватило. Конечно, Орден по мере сил контролировал поставки этого вещества, но, насколько мне известно, в тайной службе хранились немалые запасы. На черный день, так сказать.
— Настойка не лучше, поверь. Но если бы ты доучился до практики в Шестой Башне, смог бы запустить процесс самоочищения. А так придется подождать некоторое время. Такая концентрация блокирующих веществ в организме выведется в лучшем случае через месяц. Но мы все равно можем приблизить это событие, нужно только вскрыть мою лабораторию…
— Я уже увидел, что стена гардеробной отличается от других.
— Твоя страсть к дамским принадлежностям должна меня беспокоить?
Джерласс фыркнул.
— Если бы там обнаружилось что-то похожее на дамские принадлежности, я бы тут же закрыл дверь с другой стороны. Таким количеством брючных костюмов может похвастаться не каждый мужчина.
— Нашел что-нибудь своего размера? — Мне нравилось дразнить его. В детстве делать это было намного интереснее, а реакция Джера была бесценной. Чем больше он петушился, тем активнее мы с Аэлмаром подшучивали. По-доброму, конечно. Тогда все было как будто понарошку. Сейчас Призрак пропустил колкость мимо ушей и даже улыбнулся. Он давно смирился с моим чувством юмора.
— Позже примерю что-нибудь из твоей лаборатории, — и подмигнул мне. — У тебя ведь еще остались те прекрасные маскировочные браслеты?
Эти невзрачные на вид цацки поглощали следы магической деятельности носителя. Таким образом, захоти Призрак что-нибудь спереть и воспользоваться порталом, его путь не смогли бы отследить. Будь такие украшения у всех адептов, моя работа в Ордене была бы не столь высокооплачиваемой. Поэтому это свое изобретение я держала в секрете. Но Джерласс многое узнал обо мне за время наших романтических встреч и не брезговал этими знаниями пользоваться.