Начальник для чародейки
Шрифт:
— Глава занят, но если ты подождешь здесь, я смогу внести тебя в его расписание, скажем, на следующую неделю.
— Нет. Ты проводишь меня к нему прямо сейчас. Можешь мне поверить, это в интересах всего Ордена и Абархама в частности.
Я говорила уверенно и, что главное, искренне. Абеллайо, все это время изображавший ожившую статую, как-то совсем несолидно почесал затылок. Его помощник сделал то же самое, и это был единственный признак жизни, который он подал за время нашей встречи. Я даже посмотрела вторым зрением, не зомби ли передо мной. Вроде нет… Ожившим мертвецам имен не дают. Это только я забавы
— Будь кто другой на твоем месте, его бы уже проводили за дверь, — недовольно пробормотал Абеллайо. — Раз ты решилась прийти сюда, значит, дело того стоит. Проходи, Рэйвен. Абархам будет рад увидеть свою ученицу. Он уже ждет.
Я кивнула Абеллайо и поднялась на второй этаж. Высокие своды и эхо шагов — мои единственные сопровождающие. Привратники остались внизу: они знают, что я не стану делать глупостей. Второй этаж — череда анфилад, казавшаяся бесконечной. В роскошных, богато обставленных залах адепты Ордена принимали высокопоставленных гостей со всех уголков Анизара. Прислуга здесь состояла из живых людей, разумеется, проверенных и перепроверенных. Им платили немало за отведенные взгляды и беспрекословную верность.
Кабинет главы Ордена располагался в центральной башне, к нему вела отдельная винтовая лестница. Я прошла в один из смежных залов, двое слуг по обе стороны почтительно открыли передо мной створки массивной двери. Восемь пролетов вверх я преодолела, подбирая приветственные слова. Но как только приблизилась к заветному кабинету главы Ордена, заготовленная официальная речь вылетела из головы.
Абархам стоял спиной к двери. Я не осмелилась рассматривать его вторым зрением, но отметила, что учитель встревожен. Когда он спокоен, то принимает посетителей в своем кресле.
— Вы чем-то обеспокоены? — Я знала, что глава Ордена не нуждается в приветствиях и расшаркиваниях.
— Рэй, птичка моя! — преувеличенно радушно отозвался Абархам, растягивая тонкие губы в змеиной улыбке. — Что привело тебя в родное гнездо?
— Дела, как ни прискорбно.
— Дела… Хочешь мне что-нибудь рассказать?
Таким тоном учитель обычно спрашивал, если я совершала какую-то шалость. На втором году обучения я заморозила фонтан во внутреннем дворе Третьей Башни, потому что другие адепты обливали меня из него. Так получилось, что вместе с самим резервуаром замерзли каналы, по которым в Башню поступала вода. Натворил — исправляй. Это и стало моим наказанием. Как исправить сделанное, я тогда не знала. Учитывая, что время было осеннее, все маги остались без водоснабжения почти на сутки, пока вода сама не оттаяла. После этого в коридорах Башни меня узнавали все. Пришлось научиться давать отпор другими способами.
Бледно-серые глаза Абархама поймали меня на пути к рабочему месту главы Ордена. Чувствовала себя перепелкой на прицеле у лучника. Я скромно присела на краешек стула и выложила папки на стол. Протокол из «Мятной пастилы», протокол из Бедахского монастыря и показания жителей района Цапли. Отдельно отложила записи Геррке и его статью о Зирроде. Любопытно, что первым делом глава Ордена взял в руки именно их.
— В папках сведения об убийстве шестидесяти двух человек за последние пять дней.
— Очень грустно это слышать. — Голос главы Ордена был лишен всякого выражения, как и его лицо. Если он и был удивлен,
— Я лишь говорю, что несколько десятков человек были разом высушены мертвой воронкой в непосредственной близости от Первой Башни.
— Все шестьдесят два?
— Сорок четыре. Еще восемнадцать были убиты днем ранее здесь, в Ксиане. Но вы ведь уже в курсе, верно?
Глава Ордена по-прежнему улыбался. Это плохой признак.
— Возможно, — почти промурлыкал он. — Я также знаю, что наш общий знакомый недавно вышел на свободу.
— Прекрасно, что вы так подробно проинформированы. Значит, нам не придется обсуждать еще и эту тему. — Я была сбита с толку тем, что вести дошли так быстро. До еженедельного собрания совета оставалось еще два дня. Они изменили расписание? Или же Абархам велел держать отчет перед ним лично во всем, что касалось меня. Что ж, это может быть, и к лучшему: в этом случае, несмотря на родство, Фейт может и не иметь доступа к подобным сведениям.
— И все же удовлетвори старческое любопытство: зачем тебе Джерласс?
— Просто женская сентиментальность. — Я постаралась придать своему тону безразличие. Некоторое время мы играли в гляделки. Глава Ордена выискивал в моих глазах признаки слабости. В конце концов я отвела взгляд. Всегда отводила. У меня было чувство, что одно неосторожное слово — и все полетит к чертям. Меня не убьют, пока Аэлмар хранит компромат, но затевать борьбу с целым Орденом — занятие безнадежное и крайне вредное для здоровья. Но я не намерена отступать. Не теперь, когда все адепты будут сплетничать о моем появлении в Ордене в качестве следователя тайной службы. Ведь одно дело прочитать об этом в газете, другое — увидеть своими глазами. Я не могу уйти ни с чем.
— Значит, с воронками тайная служба зашла в тупик, — довольно усмехнулся Абархам, опускаясь в кресло.
— Да. — Я не стала отрицать очевидное. — Дело международное. Два случая массовых убийств на территориях разных стран, связанные между собой похожими обстоятельствами. Мне бы не хотелось давать расследованию огласку и допускать к информации сыскную службу Араксикара.
— Поэтому?..
— Поэтому я настоятельно прошу вас, как главу Ордена, оказать следствию максимальное содействие.
— Почему ты считаешь, что это должно быть мне интересно? — Абархам смотрел на меня внимательно, со сдержанным любопытством инсектолога, наблюдающего за муравьем, который пытается унести слишком большую крошку.
— Господин Фаавел… Абархам, — доверительно начала я, — это мое первое дело на должности следователя. И так как оно не продвигается, боюсь, мне не справиться с напором прессы. Представьте, какая паника начнется, когда в газетах напечатают о возможной причастности адептов Ордена к этим ужасным, загадочным смертям! Разъяренная толпа способна на многое… Если вы не поможете мне, я буду вынуждена обратиться в редакции «Ксианского вестника» и региональных газет, чтобы первой сделать заявление. К моему великому сожалению, такую информацию не удастся скрывать долго.