Начальник милиции. Книга 4
Шрифт:
Но проговорил это без наезда, потому как не ожидал от меня такого отпора, да и свежи еще были воспоминания о покусанном полковнике МВД.
— Я не просто так спрашиваю, Федя… То есть, Федор Леонидович. Не стыкуется у меня картинка, не похоже это на кражу.
— Думаешь, его специально убили и замаскировали под ограбление? — спросил следак. — Что вдруг? Как будто мало разбоев бывает.
— Пока не знаю. Ну, вот смотри… — повернулся я к нему. — Деньги украли, а порядок не нарушен. Как воры ищут деньги? Знаешь? Похоже, нет. Кражами менты, то есть милиция занимается, а не прокуратура.
— А может, он сам сказал, где деньги? — вставил правильную мысль прокурорский.
— Может… Только если пришли за наживой, почему забрали лишь тугрики? А?
— А что еще брать с писателя-то? — хмыкнул Федя.
Так вот кто потерпевший. Писатель. В голове всплыли слова Вали, что он вырос на трудах Ларионова.
Я внимательно и уже другим взглядом осмотрел книжный шкаф, в котором красовались книжки, и только сейчас заметил, что золотым тиснением на некоторых корешках выдавлено: М. Е. Ларионов. Его, стало быть, книжки… Ясно теперь, что это за знаменитость. Теперь понятно, почему он пил среди рабочей недели, не заботясь о завтрашнем дне, но при этом всегда имел на руках большую сумму. Помнится, в нынешнее время в Союзе писатели неплохо зарабатывали. Две-три тысячи за книгу могли срубить. Отбывал со мной один редактор старой закалки, рассказывал.
Спившийся интеллигент — правильно я определил, получается, статус потерпевшего. Ну, а если Ларионов состоит в Союзе писателей СССР и имел неплохие тиражи, то, конечно, для области он та еще знаменитость. Вот почему столько чинов понаехало.
— Что брать, говоришь…? — я подошел книжному шкафу и открыл его.
Пробежался глазами по содержимому. На полке на видном месте лежал невзрачный с виду альбомчик импортного производства. Взгляд за него сразу зацепился, формат небольшой, а корешок твердый, там явно не фотки внутри. Я открыл его — там оказались старинные монеты. Блеклые и сверкающие, серые и похожие на золото. Каких только нет.
— А вы знали, что ваш сосед был нумизматом? — обратился я к понятым.
— Чегось? — пожала плечами женщина, а супруг ее решил промолчать, вообще не реагировать на незнакомее слово.
— Монетки собирал.
— А, это! Да, знали… — закивали они послушно и одновременно.
— Что за монеты? — насторожился следак и оторвался от писанины, подошел ко мне.
— Глянь, Федор, — я вытащил альбом и выложил его на журнальный столик. — Я, конечно, не знаток, но готов поклясться любыми пассатижами, что тут есть, чем поживиться. Вот эти монетки так вообще на золото похожи. А?
— Эти монеты у скупщиков и барыг определенно дорого стоят, — подтвердил подошедший к нам Валя.
— А это значит — что? — задал я каверзный вопрос.
— Что? — спросил следователь.
— Что не ограбление было целью, а убийство.
— Ну, может, вор не нашел их просто, — продолжал упираться прокурорский, не хотелось ему признавать поражение своей версии.
— Уверен, что если по хате, то есть, по квартире порыскать, можно еще много чего ценного найти. Думаю, что цель
— Логично, — задумчиво кивнул следак, уже соглашаясь со мной.
Все же он не был болваном, просто привык командовать. Да еще в присутствии Леночки — как не покрасоваться.
— Орудие убийства нашли? — спросил я.
— Нет. Наверное, с собой унес или скинул, — ответил прокурорский.
— С собой унес, — уверенно заявил я. — А вот скинул он кое-что другое. Мухтар там любопытную вещицу нашел с инициалами преступника. Нужно изымать…
И снова я распоряжался, но в этот раз никто не возразил, присутствующие внимательно выслушали меня.
Глава 5
После моего рассказа следак отправил участкового караулить крапиву, в которой лежал платок, пока он тут завершал с заполнением протокола осмотра места происшествия.
Я же наблюдал за понятыми. Мужичок, бывший слесарь Кузьмич по фамилии Бурундуков, вздыхал и старательно потирал ладонями колени. Поджал губы и покашливал. Смахивал со лба испарину. Я это подметил. Видимо, волнуется. Интересно, почему? То, что труп рядом, это понятно, но колени потирают, когда ладони потеют, и не от горя, а когда вранье в голове покоя не дает. Или опасается, что зря про денежки рассказывал?
Я стал к нему приглядываться. А может, это он пришил писателя? Нет… на убийцу явно не тянет, а вот на воришку — запросто. И я решил его проверить. Неспроста же он весь на иголках тут стоит.
Демонстративно вытащил белье из шкафа, где были спрятаны деньги и на который указал понятой пенсионер, и дал занюхать Мухтару. В любом случае возможный запаховый след с белья нужно отработать. Когда я повел Мухтара по следу крови, то еще не знал, что в шкафчик кто-то залазил и спер оттуда приличную сумму. А тут еще и этот седой слесарь с бегающими глазками.
— Внимание, товарищи понятые, — обратился я к супружеской паре. — Сейчас собака возьмет след, и если деньги украл кто-то из соседей, то вы должны будете зафиксировать этот факт.
При моих словах мужик явно струхнул, но, набравшись смелости, уточнил:
— Это самое… А как же пес найдет? Тут же столько народу побывало? Затоптали все.
Его жена сжала губы в нитку и наблюдала за всеми нами — мужем, мной и собакой.
— Это не проблема, — заверил я. — Обоняние собаки способно различать и запах определённого человека среди двух десятков других людей. Это точнейший ольфакторный инструмент. Вы разве фильмы не смотрите?
— Смотрим, — вздохнул слесарь, заламывая пальцы. — Так и мы… давно тут стоим, — продолжал переживать он.
Когда Мухтар всё обнюхал как нужно, я скомандовал ему: «Ищи». Громко так скомандовал, почти гаркнул. Мухтар не глухой, к нему и шёпотом можно, цель тут была в другом — посмотреть реакцию Бурундукова. И слесарь вздрогнул от моей команды. А пес уверенно потянул меня к выходу из квартиры. На лице слесаря мелькнуло облегчение: мол, пронесло. Но пес, обследовав прихожку, резко повернул в сторону понятых, обошёл даму и привел меня к мужичку. Тот сидел ни жив, ни мертв.