Начальник Нового года
Шрифт:
– Кать, неужели этот телефон работает? – крикнул он.
Ответом ему был горестный вопль из комнаты:
– Телефон! И за телефон ведь тоже!
– Не понял, – тихо сказал сам себе Макс.
В комнате между тем быстро шлепали босые ноги по голому полу, что-то рушилось, потом просто падало, и вот уже Катя плюхнулась прямо на пол у его ног, лихорадочно напяливая ботинки.
– Работа! Деньги! Платежки! А еще и телефон! Нет, ну как? Как я могла? – приговаривала она.
– Кать, ты старые ботинки надела. – Макс смотрел на нее сверху вниз и ничего
Катя, сидя на полу, повернула уже надетый на ногу ботинок подошвой вверх и полюбовалась на толстый шерстяной носок.
– Вот видишь! Опять парадокс! Получается, что мой начальник прав: я идиотка!
Катя принялась расшнуровывать старые ботинки, надевать и зашнуровывать новые.
– Этот твой начальник – идиот! – обиделся за Катю Макс.
– Совершенно верно! – подняла палец Катя. – Но когда он оказывается прав, образуется парадокс. Понятно?
– Не очень.
– Так, все! – Катя поднялась с пола и потопала крепко зашнурованными ботинками. – Ты, конечно, не поймешь, но это катастрофа – то, что я вдруг убежала с работы. Деньги за эту работу нужны позарез. Причем еще вчера. А работу я недоделала….
Катя внезапно остановилась на полуслове, взгляд соскользнул с Макса и… Она исчезла и тут же опять вернулась с небольшим рисунком в рамочке.
– Какое счастье, что я сделала паспарту и рамку! Вот! Сейчас отдам и посмотрим, что будет! – говорила Катя совершенно непонятные вещи.
Макс аккуратно вынул у нее из пальцев рисунок в рамке, повернул, чтобы рассмотреть получше, и сразу же увидел свое собственное лицо. Там были еще дерево и другие лица, но в центре был именно он, Макс, и в этом не могло быть никаких сомнений. А еще это было невозможно красиво.
Макс не знал, что сказать.
– Э-м-м-м, – сказал он. И еще помотал головой. Все это не могло так сразу уложиться в его голове.
– Ну да, – ответила ему на это Катя. – Но теперь это не просто эскиз, а моя надежда не остаться без телефона и горячей воды. Все, пока, я убежала!
– Как убежала? Подожди, а картина? Ты куда ее? Зачем продавать? Давай я куплю, если тебе так хочется продать.
– Это не шутки, – строго сказала Катя и отобрала у него рисунок, – и мне не хочется. Ты дверь просто захлопни, когда будешь уходить, – добавила она.
И тут только Макс сообразил, что до сих пор стоит в одних трусах.
– Зато у тебя очень симпатичные трусы, – сказала ему на это Катя. – Ты даже не представляешь себе, до чего же здорово, что на тебе оказались такие милые, симпатичные трусы.
– Кому ты хочешь продать этот рисунок? – сообразил наконец Макс.
Но Катя только улыбнулась, вышла и закрыла за собой дверь.
Катя
– Как я могла забыть? – сказала по инерции Катя куда-то в пространство.
Снег больше не шел, он просто лежал теперь везде, во всем божьем мире, и веселил душу.
– Ни капельки не жалко на самом деле, – честно сказала Катя самой себе. – Даже если бы я и не забыла про платежки, то все равно стоило
Тут она покраснела, хоть и говорила сама с собой.
Дверь открыл, понятное дело, Сергей Сергеевич, но Катя была к этому готова – лимит чудес на сегодня был исчерпан.
– Извините, – сказала Катя, – это было очень срочно.
– Очень? – переспросил Сергей Сергеевич.
Катя на секунду представила себе смеющегося под снегопадом Макса. Разве можно было это отложить?
– Да, очень срочно. Но я принесла свой эскиз. Вы же просили? – Катя протянула Сергею Сергеевичу свой эскиз, заключенный в простую белую рамку. Конечно, очень жалко отдавать кому-то рисунок, на котором был Макс. Но, в конце концов, уговаривала себя Катя, теперь Макс имелся у нее в оригинале. Она его посадит и будет рисовать. Или положит.
Взгляд у Кати затуманился, и она не заметила, что Сергей Сергеевич рассматривает не рисунок, а ее.
– Позвольте за вами поухаживать, – сказал Сергей Сергеевич, вручая Кате эскиз.
– В каком смысле? – испугалась Катя.
– Я просто хотел помочь вам снять пальто, – пояснил он, стараясь зайти Кате с тыла.
– Для этого вам надо взять у меня рисунок, – вежливо заметила Катя.
– Безусловно, – согласился Сергей Сергеевич. – Да, но тогда у меня снова окажутся заняты руки.
Оба потоптались на месте, оглядывая хирургически чистую и абсолютно пустую прихожую. Ни столика, ни стульчика и ни диванчика, на который можно было бы положить рисунок, здесь не было и быть, конечно же, не могло.
– Вот зачем вам нужна Нина Семеновна! – воскликнула Катя.
– А я-то все время думал, зачем… вот зачем!
– Тогда давайте ее позовем, – предложила Катя.
– Я отпустил Нину Семеновну. Звать некого, – растерянно сообщил Сергей Сергеевич. – Но вы теперь не сбежите в панике? – озабоченно поинтересовался он у Кати. – Я буду вести себя прилично, обещаю.
– А вы умеете вести себя неприлично? – заинтересовалась Катя.
– Не знаю, не пробовал, – грустно ответил он.
– Позовите меня, если соберетесь, я бы посмотрела. – Катя решилась на шутку, но, кажется, зря. Сергей Сергеевич опять замолчал и только глядел на нее без всякого выражения.
«Ну вот, опять он на меня василиском смотрит, – подумала Катя. – И зачем я только стала с ним разговаривать как с человеком?»
– Я вас провожу, – прервал паузу Сергей Сергеевич.
Катя пожала плечами и решительным шагом направилась в кабинет. Сергей Сергеевич поспешил следом, чтобы распахнуть перед ней дверь, но не успел всего на какую-то долю секунды – Катя открыла дверь сама. Он нерешительно двинулся к стулу – чтобы его отодвинуть, а в это время Катя уже снимала пальто и, сняв, не поняла, куда же делся стул (Сергей Сергеевич поспешно от него отошел, как будто бы стул сам отодвинулся). Катя решительно придвинулась к письменному столу, на котором уже лежала книга, а Сергей Сергеевич снова оказался у нее за спиной.